Несібелі Қожахметова
18 июня 2025
«Надо затопить печь!» – подумала Чолпон, осознав, что наступило утро, когда в комнату проникли первые лучи солнца. Она провела всю ночь в постели рядом с мужем, смотря в тёмный потолок, изредка освещаемый лунным светом, который лишь на мгновения появлялся из-за туч. Ветер снаружи дул так сильно, что глушил звуки айыла, привычные для их дома. Даже петухи, обычно громкие на рассвете, казались напуганными и не решались ознаменовать начало нового дня.
Чолпон повернулась на бок, чтобы посмотреть на Айбара. Он лежал на спине, крепко спал, с чуть нахмуренными бровями, его дыхание было глубоким и ровным, почти переходящим в храп. Она пристально смотрела на его лицо, думая, что за последние годы он как будто постарел. Ему всего тридцать шесть, но на тёмной коже уже пролегли морщины, а по правой щеке тянулся шрам – тонкая светлая полоска. Она никогда не спрашивала его о происхождении этого шрама. Он был с ним с самого их знакомства, и она решила, что это след каких-то детских потасовок. Они в целом мало говорили друг с другом. Когда её выдали замуж, ей было восемнадцать, и разница в пять лет казалась ей непреодолимой, так что она не знала, о чём разговаривать с этим мужчиной. Позже Айбар уехал на заработки в Россию, и большую часть их брака он был вдали от дома.
Она медленно провела пальцами по его жёстким волосам, стараясь не разбудить его. Волосы были грубые, как проволока, такие же, как у Аллабергена. Их сыну скоро исполнится пять лет, хотя, если верить вчерашнему сообщению, день рождения нужно было бы праздновать уже сегодня. «Может, сегодня тоже нужно испечь его любимый пирог?» – подумала Чолпон, но тут же остановила себя. Пирог – это последнее, о чём ей следует сейчас думать.
Этот стыд смешался с едва сдерживаемым раздражением к мальчику – скольким она пожертвовала ради него, ради этого ребёнка, который теперь всегда будет напоминанием о предательстве. О предательстве мужа с другой женщиной, которая, наконец, решилась написать ей вчера ночью и раскрыть Чолпон глаза. Она сжала губы, сдерживая слёзы, и внезапно, почти не осознавая своих действий, выбежала из дома по дороге, ведущей в Бишкек.
За чувством злости, стыда и отчаяния Чолпон совсем не чувствовала холода и боли в ногах. Всё, чего ей хотелось, – это бежать к её ребёнку, к своему ребёнку, к малышке, которую она носила под сердцем девять месяцев. Её сердце стучало всё быстрее и быстрее: «Уулжан, Уулжан, Уулжан» – это были единственные слова, проносящиеся у неё в голове. Хотя Уулжан уже давно не откликалась на своё первое имя, Чолпон в мыслях всегда называла её так, несмотря на то что Марал апа переименовала малышку сразу же, как только получила в руки свёрток с тихо посапывающей пятимесячной девочкой.
Не проходило ни дня, чтобы Чолпон не проклинала тот момент – семь лет назад, когда произнесла вслух своё обещание и помнит его как вчера. Тогда в их айыле ещё не открылся филиал банка, и Чолпон приходилось периодически приезжать в столицу, чтобы забрать деньги, отправленные мужем. В тот день стояла невыносимая жара, город гудел, маленькая Ажар плакала, а Айпери, старше всего на год, пыталась её успокоить. Она и раньше с трудом переносила эти поездки, но с беременностью укачивать в маршрутке стало сильнее, и каждая поездка в Бишкек была настоящей пыткой.
Единственным утешением было то, что она сможет провести ночь у Марал эже. Марал эже была далёкой родственницей, и Чолпон даже не знала точно, кем они приходятся друг другу, но их семьи всегда были близки. В квартире у Марал был кондиционер, а в холодильнике – свежие фрукты. Чолпон иногда ловила себя на мысли, что завидует этой женщине – у неё не было ни мужа, ни детей, и она могла делать всё что хочет.
В тот день, отправив детей смотреть телевизор, Марал и Чолпон пили чай, и Чолпон не удержалась, высказала свою зависть вслух: «Чего бы я ни дала, чтобы остаться одной хоть на день». Она произнесла это без угрызений совести, хотя раньше такие мысли вызывали в ней стыд. Но тогда она была слишком уставшей, чтобы беспокоиться о моральных вопросах. «Не говори так, Чолпон, – с досадой ответила Марал. – Ты счастливая, что можешь иметь детей». Чолпон устало засмеялась: «Если это будет девочка, можете её оставить себе», – произнесла она с раздражением, будто хотела наказать Марал этим ребёнком, показать, как та ошибается в своих мечтах.
Марал эже тогда только вздохнула, но слова Чолпон будто застряли в воздухе между ними невидимой нитью, которая связывала их, не давая пути назад. Чолпон осознала серьёзность происходящего, только когда пять месяцев спустя после рождения малышки Марал эже сама приехала в их айыл, чтобы напомнить об обещании и забрать девочку к себе. Позже, наблюдая, как Уулжан растёт в столице, в доме, где всегда были свежие фрукты и прохладный воздух, Чолпон утешала себя мыслью, что дала дочери лучшую жизнь. Но сегодня, когда проклятое сообщение от родной матери Аллабергена напомнило ей, что он не её сын, она впервые позволила себе оплакать потерю дочери.
Чолпон осознала, как далеко она забрела, только когда воздух в её лёгких стал колоть и дыхание сбилось до хрипоты. Она обернулась, пытаясь найти взглядом дом, который прятался за тенью горы, укрытый от всего мира. Дом всё так же стоял на своём месте, не тронутый её бегством, не замечающий её отчаяния. Медленными шагами Чолпон двинулась обратно, ноги словно на автомате тянули её назад. Только когда она снова оказалась на кухне и почувствовала холодный сквозняк, ползущий по полу, она вспомнила: «Надо затопить печь».
Авторка рассказа любит горы, делить еду с любимыми. Пишет истории о людях и судьбах, которые пока сама редко находит на страницах книг. Днём занимается образованием, технологиями и развитием, а по ночам читает, готовит и учится рассказывать истории.