Анастасия Щурова

5 июня 2023

Недавно я увлеклась статистикой и случайно наткнулась на исследование «Целлулоидный потолок»*, которое ежегодно проводят в Центре изучения женщин в кино и на телевидении в Сан-Диего. Название исследования отсылает одновременно к понятию «стеклянный потолок», которое означает непреодолимый барьер, мешающий двигаться вверх по карьерной лестнице, и к целлулоиду, из которого долгое время изготавливали киноплёнку. Это исследование отслеживает положение женщин, работающих в киноиндустрии, и их представленность в топ-250 самых кассовых фильмов США. И цифры там, честно говоря, не самые радужные. 

И это в США, где, казалось бы, дела с феминизмом обстоят довольно неплохо. А что тогда у нас? После изучения этого исследования мне стало интересно, как себя чувствуют женщины, работающие в киноиндустрии Казахстана.

Изначальная идея была – сделать один материал с четырьмя женщинами различных профессий, работающими в кино. Но, поговорив с каждой из героинь, я поняла, что это невозможно. У каждой есть что сказать. Материал перевалил за двадцать страниц, и его вполне можно было выпускать отдельной книгой. Поэтому вместо одного материала мы решили сделать серию материалов, в каждом из которых одна из героинь будет рассказывать свою историю.

Первая героиня – операторка Айгуль Нурбулатова, которая только что вернулась с Каннского кинофестиваля, где в рамках программы «Двухнедельник режиссёров» состоялась премьера пакистанско-канадского фильма «В огне». Айгуль – операторка-постановщица этого фильма.

«Я с детства увлекалась фотографией. Мои родители снимали на плёнку, собирали фотографии в альбомы, дома всегда была какая-нибудь камера. Я заинтересовалась, но это было лишь одним из моих хобби. Поначалу не рассматривала фотографию как профессию, но всё равно иногда зарабатывала этим, делала фотосессии на виньетки знакомым, подрабатывала в детской фотостудии, снимала свадьбы.

В какой-то момент я потеряла интерес к фото и решила переключиться на видео. Мне тогда было 18-19 лет. Сразу пошли заказы на свадьбы, love stories. Мы снимали вместе с моим парнем, который тогда учился на режиссёра – он режиссировал, я снимала, иногда мы менялись. Когда впервые сели монтировать видео, я поняла, что чувствую монтаж, хотя никогда этому не училась. Я тогда хотела поехать учиться в Америку, изучать анимацию, но не получилось, и я решила, раз всё равно остаюсь в Казахстане, пойду улучшать навыки той профессии, которой я и так занимаюсь, и поступила на оператора.

На втором курсе я впервые попала на киноплощадку, где увидела – кто такой оператор-постановщик, и подумала: вау, вот кем я хочу быть! Человеком, который отвечает за визуал фильма. Он выглядел для меня как капитан корабля: давал точные указания и команда исполняла – все работали как один механизм.

До того как попала в универ, я не сталкивалась со стереотипами относительно «несоответствия» моего пола и профессии. Я всегда была с камерой, для моего окружения это было нормально и привычно. Но в универе всё было по-другому, периодически я имела дело с разными неуместными сексистскими комментариями со стороны преподавателей. «Сидишь такая красивая, улыбаешься. Думаешь, похлопаешь глазками и всё у тебя будет? Пришла мужа искать? А тут пахать надо. Работать!» – сказал мне на экзамене по освещению преподаватель, который ничего обо мне не знал.

Во-первых, тогда я уже была одной из лучших учениц с нашего потока. У меня уже был опыт работы на площадке, были фильмы, которые проходили на небольшие кинофестивали. Я заняла первое место в государственной олимпиаде по операторскому искусству, хотя по программе мы ещё не получили даже ни одного задания по видео. Во-вторых, я тогда была уже замужем. Тогда я просто на него наорала и ушла из кабинета. Так я это не хотела оставлять, пошла с жалобой к декану. После этого у меня за экзамен по этому предмету стояла четвёрка, преподавателю сделали выговор, а позже он уволился.

Ещё мне часто говорили, что станешь оператором – будешь тяжести таскать, а это же вредно для женского здоровья. Ну так и для мужского здоровья это тоже вредно: это и, извините, геморрой, и грыжа, больные колени. Любая физически тяжёлая работа может быть опасна для обоих полов. Значит, нужно быть к себе внимательнее, не перенапрягаться, быть в форме. А не исключать женщин из профессии. 

Сейчас, когда я уже работаю на площадке как постановщица, это подразумевает некоторый статус, поэтому сексизма обычно не бывает. Конечно, моя команда не позволит себе сексистских высказываний. Сексизм в этой сфере проявляется иначе: твоё существование часто игнорируется.

Недавно одна частная киношкола организовывала первый форум операторов, и несколько операторов со сцены отвечали на вопросы из зала. И кто-то спросил: «А что насчёт гендерного баланса? Есть вообще девушки-операторы?» И вот сидит полный зал парней, на вопросы тоже отвечают четыре парня. И один из спикеров начал отвечать, что девушкам сложнее в индустрии из-за предрассудков и тяжелее пробиться. И в этот момент другой перебивает его и говорит, что это не так, нет никакой проблемы. Просто их мало, ну не идут девушки в операторы, не хотят, видимо. Вы вот можете хоть одну вспомнить?

Но они просто меня проигнорировали, сказав, что, да, ладно, бывают девушки-операторы. Спасибо, да, я существую, я в курсе.

Я изначально зашла в эту игру на сложных настройках: я снимаю авторское кино как операторка-постановщица, я женщина и я при этом нахожусь в Казахстане. После университета я давала себе пять лет. Я решила, что если за пять лет я смогу вытянуть такую жизнь и обеспечить себя, работая в кино, значит, нужно продолжать. А если за пять лет не достучусь никуда, стоит задуматься о том, чтобы сменить профессию. И вот эти пять лет прошли. У меня были хорошие проекты, особенно предыдущий год был таким, каким я бы хотела в идеале. А вот в 2023 году в начале года до того, как прилетела новость про Канны, была тишина, и я уже начала задумываться о том, чтобы освоить какую-то другую профессию. Мне не хочется снимать то, во что я не вкладываю смысл и душу. Мне кажется, что я могу потерять к этому интерес, как это когда-то было с живописью. Иногда я делаю короткие коммерческие вещи или выхожу на площадку на другие позиции, например, как художник-постановщик, фокус-пуллер, второй оператор. Но вот ставить свою операторскую работу на поток я немного боюсь. Боюсь перегореть и потерять любовь к кино – столько лет этому отдать, чтобы потом возненавидеть это.

Мне очень нравится моя работа. Вся, начиная с этапа, когда я только читаю сценарий, мне показывают какие-то референсы и у меня выстраивается картинка, как всё будет. Мой самый любимый момент – ездить искать локации. Тебя забирает машина, ты едешь в какие-то красивые места, берёшь кофе и что-то вкусненькое на заправке, приезжаешь, тебя выпускают и говорят: «Вот, смотри, красивое место, где будем снимать?»

Когда начинаются съёмки, тоже классно. У меня включается режим робота – я не могу больше ни о чём думать, могу иногда забыть поесть, попить. И я рада, что на съёмках всегда есть человек, который направляет твой график и обязательно спросит, поела ли ты. Это самое классное, что можно полностью уйти в свою работу и ни о чём другом не думать. Цветокоррекцию я тоже люблю. На самом деле мне всё в моей работе нравится.

В «Туране», где я училась, на тот момент не было никакой технической базы, мы изучали только теорию. Может быть, поэтому у меня часто бывает синдром самозванца. Да, мы смотрели фильмы, но не разбирали. У нас не было никакой аппаратуры, не на чем было учиться, и поэтому я долгое время чувствовала, что у меня есть технические пробелы, что я как будто не дотягиваю. Но чем дольше я в этой работе, тем больше я понимаю, что конкретно для операторов-постановщиков техническая составляющая – только один аспект из множества. Нужно понимать теорию цвета, свет, композицию, уметь вложить в изображение эмоцию, метафору, отсылку. Через движение камеры, свет и композицию рассказывать историю, а не просто «делать красиво».

Это человек, который именно придумывает, как всё будет снято, контролирует процессы, а за камерой стоит оператор камеры. И, по-моему, это видение важнее.

Когда я только начинала работать, чувствовала жуткую неуверенность из-за того, что я никогда не снимала на настоящую кинокамеру. Фильм, который показывали в 2018 году в программе в Каннах, был снят на очень простецкую Sony a7sII. Мы с режиссёром поставили задачу делать всё статично и раскрывать через композицию. Когда люди просили посмотреть этот фильм, я всё время стеснялась и говорила, что операторская работа там «не очень», ведь камера почти никогда не двигается, нет каких-то эпичных пролётов или головокружительных пейзажей.

У операторов есть такая тема – хвастать, кто на что снимал, у кого была более крутая техника, какая матрица у камеры. И я как будто смотрела на себя их глазами. Я думала, что покажу этот фильм какому-нибудь оператору, а он скажет, что и камера дурацкая, и света мало. Как можно этого не видеть? И я это вижу.

Со временем поняла, что у разных операторов разная специализация. Для тех, кто работает в рекламе, достижением будет работа с крупным международным брендом, для операторов клипов – сотрудничество с известным исполнителем, для операторов сериалов – большие просмотры. Мы, киношники, часто смотрим на фестивали, на который прошёл тот или иной фильм, на прокат. Все судят по своим меркам и у всех свой путь – конкуренция не так велика, как мне виделось в начале пути.

Я часто публикую в соцсетях вещи, от которых мне самой бывает кринжово, например, тикток, где я такая крутая с камерой. Но люди классно реагируют. И я вижу, как много мне пишут девочки, которые хотят стать операторками или учатся на операторок и благодарят за то, что я делаю и говорю об этом. И мне тоже приятно, что у них есть такой пример. В своё время у меня такого примера не было, по крайней мере в Казахстане. Я уверена, что где-то они есть, просто их не видно и не слышно. И когда я читаю комментарии этих девушек, я понимаю, что стоит показывать себя – говорить о себе имеет смысл. Я покринжую 15 минут, но кто-то увидит это и будет знать, что есть такая возможность – можно быть девочкой из Казахстана и стать оператором. Такое бывает.

Главный совет, который я бы хотела дать всем девушкам, которые хотят стать операторками, – быть ужасно упёртыми. Будет миллион моментов, из-за которых захочется всё бросить. Нужно очень хорошенько обдумать – действительно ли вы хотите идти в эту сферу, ведь на первых этапах дохода может не быть от слова «совсем». Но если вы твёрдо решили идти в кино, нужно быть очень упрямой и стараться понемногу по возможности выйти на международный уровень. Кино – дело очень дорогое и очень долгое. Нужно быть готовой к тому, что плоды своих стараний ты получаешь не сразу, иногда через год или два, а иногда и дольше. И обязательно нужно искать единомышленников, тех, с которыми у вас совпадает вайб, таких же упрямых. И потом вместе фигачить. До конца.

* The Celluloid Ceiling: Employment of Behind-the-Scenes Women on Top Grossing U.S. Films in 2022, Dr. Martha M. Lauzen, 2022

Фотографии из личного архива героини