Елена и Виктор Воробьёвы: «Фантомная быль» – это отношения с призраками прошлого»

В 90-е годы я окончила факультет монументальной живописи, а Витя монументальной скульптуры. Это было время поисков себя, а с другой стороны – время распада страны. Хлынуло много информации, границы открылись, и закончилась советская эпоха. Современное искусство пришло именно тогда, в период обретения свободы. Мы поняли, что работа в традиционных техниках не будет отражать ощущение перемен, нужен был другой язык, другие формы. Язык, который связан с реальностью, – это язык фотографии, видео. И тогда мы с Витей отошли от классических поисков и начали делать общие работы. Они рождались у нас спонтанно. 

Тогда, кстати, и появилось слово «проекты».

Да, тогда и определения тому, что мы делаем, не было. А всё искусство помещалось раньше в слова «живопись» и «картина». В 90-е к нам пришло понимание, что искусство больше, чем просто картины. Вот чем отличается современный художник от классического? Он мыслит шире рамок картины. Его видение выходит в другие области. Современное искусство – многоязычное. 

В 1994 году поехали в Москву, там увидели, чем отличается московская художественная «тусовка» от местной алматинской. Насмотрелись тогда на провокативные работы, радикальное искусство. Время породило тогда эти тенденции. А в Казахстане все находились в более медленном развитии.

В 90-е общество в Алматы ещё не привыкло к новым формам. Для них всё проявление «нового», нетрадиционного искусства было радикальным, и всё непривычное называли радикальным. Сейчас же никто уже не удивляется тому, что в экспозиции, например, может быть видео или сложные медиа инсталляции.

Мы с Витей знакомы с 16 лет, учились вместе в Академии искусств имени Жургенова, только на разных факультетах. А работать совместно начали в 90-х, с приходом независимости Казахстана. В работе у нас бывает и разделение обязанностей. Например, вся тяжёлая работа ложится на плечи Вити, а видео или фотосъёмки – наше общее занятие. А бывает, что он смотрит на меня и говорит: «Тут нужна твоя рука», и тогда я вношу свой «хаос».

Мы требовательны к своим работам, и бывает так, что даже в процессе показа мы понимаем, что нужно доработать проект. Но и ругаемся по мелочам иногда.

В работе мы отталкиваемся от реальности – то, что видим в жизни, находит отражение в наших проектах. Например, «Казахстан. Голубой период» родился, когда цвет советского красного флага сменился на казахстанский голубой, и мы увидели, как он «окрасил» всю нашу повседневность.

Мы давно занимаемся «социальным ландшафтом». Вот, к примеру, иногда ездим на Lazy Art на Иссык-Куле. Там нас подпитывает окружающая среда. Среди величественных пейзажей находятся артефакты советского времени. В Казахстане уже нет этих советских символов, а в Кыргызстане они до сих пор существуют, воздействуя на граждан. Так родились «Эстелик», «Смайлик», «Алфавит».

Когда нас стали приглашать за границу – мы увидели, насколько у них отлажен процесс работы с художниками. Отношение к искусству там серьёзное, работа систематизирована, но госчиновники в общем не вмешиваются в культурные процессы, не цензурируют. У нас сейчас тоже идёт движение к институциональности, и искусство перестаёт быть только способом декорирования дома или развлечения. Но роль художника всё равно не является какой-то определяющей в нашем обществе. В государственных структурах могут что-то не оплатить или запретить. Сталкивались с такими историями. Но в частной сфере у нас всё работает более или менее. Есть ценители искусства, много понимающих людей. 

Художественный мир глобализировался, стал взаимозависимым. Тут неважно, в какой стране мы находимся  люди считывают наши работы.

Да, современное искусство тем и универсально, что люди из разных стран понимают, будто говорят на одном языке.

«Фантомная быль» – это не ретроспектива художников, которые дожили до определённого возраста и теперь пытаются аж в две галереи воткнуть свои работы. Нет, «Фантомная быль» собиралась много лет, есть работы совершенно новые, а есть те, которые никогда не показывались в Казахстане. Все представленные объекты отражают суть выставки. Они как бы крутятся вокруг одной оси. Одна работа показывает один аспект жизни, другая иной, но все они нанизаны друг на друга.

Даже если проекты совсем новые, в них будет «хвост» из прошлого. Так получается и с «Фантомной былью». Выставка имеет одну тему – обращение внутрь себя. И, конечно же, борьба со своими внутренними тараканами, фантомами прошлого.

И обязательно маркировать этих призраков прошлого, выявлять, устанавливать отношения.

Да. Ведь только увидев их и обозначив, можно перестать сидеть в прошлом. Сейчас существует такая тенденция, идущая из России, о восстановлении СССР. Но это же иллюзия! Вот и возникает конфликт: прошлое манит, а современная реальность сопротивляется.

Вот, к примеру, в Aspan Gallery есть большая серия работ, которая называется «Необходимые добавления. Домашний архив». Там масса фотографий, и многие из них связаны с нами и нашими близкими. Смотришь на них и возникает ощущение, что жизнь тогда была беззаботной. Но мы-то знаем, что это не так. Государство тогда говорило: «Вы, ребята, не лезьте в политику, и всё у вас будет прекрасно». Да никто, в принципе, не лез. Был мир официальный, и был мир приватный. А теперь мы сами понимаем, к чему это привело. Даже за 30 лет независимости Казахстана советская риторика имеет место. А вот в России был культ победы, который перерос в культ войны. Наша выставка, надеюсь, подводит к этому пониманию.

Проект «Необходимые добавления. Домашний архив» получился на основе фотографий из домашнего альбома. Сейчас фотография, как объект, девальвирована, ведь каждый может взять и щёлкнуть что-то, выложить в инстаграм. А раньше было как? Люди ходили фотографироваться в ателье, специально красиво одевались, фотографии печатали. Тогда стиль жизни был такой. Мы решили из альбомных снимков сделать художественный проект. Получилось так, что невзрачные фотографии превратились в орнаменты, а мы зафиксировали в нём пласт времени, часть личной истории. Мы показываем фрагменты жизни в разные периоды.

На выставке есть видео «Киллер». Это ироничный перформанс, который начался в 2001 году в Самаре, а потом продолжился уже в 2009 в Венеции. Вот 20 лет назад Виктор бегал по старому деревенскому дому и убивал мух, а потом продолжил своё дело в Венеции.

Там мухи венецианские были, жужжание другое у них.

Тут речь, конечно же, не о мухах. А о внутренних, невидимых врагах человека. В «Доме 36» выставка построена на другой идее, отличной от того, что мы сделали в Aspan Gallery. Много символизма в этих работах. Собственно, сюда и вошёл проект «Фантомная быль», давший название всей выставке. Это история о личной трагедии, потере. У нас был дом, где мы жили и работали. В какой-то момент нам сказали, что его снесут, чтобы построить дорогу. А мы долго там жили, «приросли» к дому. Так родилась идея запечатлеть последние моменты в этом доме. Мы взяли старый телевизор и переносили его в разные комнаты, фотографируя отражение поверхности погасшего экрана. И хоть сейчас на месте этого дома проложена дорога, и его не существует, в фотографиях мы видим как бы фантомы, которые продолжают жить в этом доме на экране телевизора.

Очень сложно переносить разрушение дома. Это было драматично для нас. Но сейчас мы в новостях видим, что происходит в Украине. Там дома рушатся по щелчку. Совсем другие, страшные ощущения от происходящего. 

2022 год – тяжёлый для всех. Многие люди искусства, как кажется, в тупике и не знают, что делать. Но если что-то делаешь, то сам процесс даёт жизненные силы. Почему мы кинулись в этот рисовальный проект? Потому что, когда мы в это погрузились, работа отвлекала от того, что происходит. Иначе просто с ума можно сойти. Выставка «Фантомная быль» – очень личный проект. Само название передаёт степень его значимости. Прошлое всегда рядом, но его уже нет. Получается некая психологическая работа над прошлым, попытка его осознания...