Яна Пелениченко: «Когда я говорила, что буду гонщицей, надо мной смеялись»

 4 марта 2019

— Почему-то у нас считается, что автоспорт да и любовь к машинам – исключительно мужская территория. Как вы на ней оказались?

— На самом деле так считается не только у нас, но и во всём мире. Если посмотреть процентное соотношение гонщиков, женщин в разы меньше. Но у нас автоспорт не развит совсем. На этой территории я оказалась с детства – папа приучил. Он любит машины, любит гонять и участвовал в городских соревнованиях, но в большой спорт не пошёл из-за проблем с сердцем. У него в окружении очень много профессиональных гонщиков, так что я буквально выросла на этом. В детстве каталась на картинге, в 15 лет стала у папы штурманом на соревнованиях. С 18 лет я за рулём – сдавала сама, честно (смеётся). Я всегда любила ралли, машины и знала, к чему иду. Сначала были мелкие соревнования на городском авто. Но в 2012 году я его продала и уехала в Москву за настоящим раллийным автомобилем, на котором по городу ездить нельзя. Когда я его привезла, сразу поехала на республиканский чемпионат по ралли. Мне тогда было 24 года.

— И как на это отреагировал папа?

— Что самое интересное, он всю жизнь мне эту любовь прививал, всему учил. Но когда я улетела в Москву, он мне звонил и говорил: «Яна, не надо, не делай этого! Это не женское дело. Как ты будешь платить? На какие деньги жить?» Он у меня очень строгий касательно финансов – с 19 лет меня не обеспечивает совсем. В общем, папа был очень против и даже предлагал просто остаться жить в Москве. Но сейчас он мной гордится. Мне никогда в этом не признаётся, но знакомые передают (улыбается). Это немного странно, но вот такой у меня папа.

— На самом деле мало кто знал. Когда я говорила, что буду гонщицей, надо мной смеялись. Хотя все знали мой характер и то, что люблю гонять. Я ведь и на городском автомобиле раньше ездила достаточно агрессивно. Когда я говорила, что пойду на чемпионат, никто не верил. Говорили, что мне нечего делать, что я ничего не добьюсь. Потому что это тяжело не только физически, но и морально, и финансово – тяжело во всех смыслах. Когда привезла раллийный автомобиль и вышла на первую гонку, начали говорить, что надолго меня не хватит. Мол, поиграется девочка и успокоится. И относились ко мне как к девочке, абсолютно несерьёзно. Но на втором этапе я приехала на третье место, мужички начали присматриваться.

— Кто стал поддержкой, когда «весь мир» был против?

— Те люди, на которых я рассчитывала, меня очень сильно кинули. И речь даже не о моральной поддержке, а о каких-то технических моментах. В итоге помощь я получила оттуда, откуда не ждала. Те же самые пилоты – вне гонки они мне помогают всегда. Спасибо им за это, буквально каждому гонщику. Очень сильно поддержал брат: он со мной в качестве механика на все соревнования ездит вне зависимости от его работы. Папа поддерживал, но по-своему. Он, скорее, подстёгивал: говорил такие вещи, которые меня раздражали. Я обижалась и делала всё, чтобы доказать, что он не прав. Я знаю, что это он специально, и сейчас очень ему благодарна.

А ещё все мои штурманы – у меня их было трое – очень поддерживают. Это не просто люди, которые ехали со мной в одной машине на гонке. Это мужчины, которые были опорой и поддержкой и после гонки. 

— Я участвую в классическом ралли: едем по обычным дорогам, которые используют обычные люди. За день до гонки мы прописываем трассу, а на самой гонке штурман её диктует, следит за временем, помогает, если в пути что-то ломается. Это мои вторые глаза и руки – без него никак.

— О женщине за рулём есть много стереотипов. Вы их все своим опытом разрушили или какие-то ещё остались?

— Знаете, у меня есть традиция. Когда штурман впервые садится со мной в машину, я всегда спрашиваю: «Вам не страшно с женщиной за рулём ехать? Мне вот страшно». Мне-то нормально на самом деле, а они пугаются. Вообще стереотипов много – и на трассе, и в городе. И все они сводятся к тому, что женщины не умеют ездить. Это неправда. Да, очень многие женщины ездят раздражающе – медленно, неуверенно, перепроверяя что-то. Но на самом деле это просто осторожность. Многие мои подруги водят отлично. У меня это, наверное, в ДНК заложено – я сажусь за руль и понимаю любую машину. А вот многие «женские штучки» не понимаю. Шопинг, например, вообще не моё. Это всё стереотипы, которые надо разрушать. Если женщина чего-то хочет – она может всё! И очень часто, когда мужчины говорят, что женщины что-то делают хуже, это просто попытка возвыситься за чужой счёт.

— Меня в основном окружают мужчины, связанные с гонками. Они ко мне относятся иначе, чем к другим женщинам. Общаются со мной как со своим пацаном. Я понимаю их шутки, мне с ними легко и комфортно. Ни у кого нет ко мне какого-то потребительского отношения. И все знают, что при мне даже думать о женщинах плохо не стоит. Если кому-то из моего окружения сказать, что женщина не умеет водить, они ответят: «Посмотрите на Янку!» У них в головах уже нет этого стереотипа. Но они всё равно удивляются, когда видят меня в городе – я совсем другой человек. Я могу быть очень милой (улыбается).

— Вы говорили, что раньше водили агрессивно. Это спортивная карьера вас изменила?

— Да. Но знаете, даже когда я довольно агрессивно каталась по городу, у меня очень хорошо работал инстинкт самосохранения. Да, я превышала скорость, каюсь. Но я заплатила все свои штрафы и никогда не создавала аварийных ситуаций. Все аварии, которые у меня были, – не по моей вине и на скорости 40–60 км/ч. Один раз меня стукнула женщина, которая ехала за рулём на шпильках. У неё каблук застрял в половичке. Я всех своих подруг приучила переобуваться в машине, потому что на каблуках ты не чувствуешь педаль, и вот такая ситуация может случиться. А ещё я гонялась. Но в основном ночью или на Чимбулаке и всегда следила за тем, чтобы это было максимально безопасно, выбирала адекватных «соперников». По манере вождения всегда понятно, что едет неадекватный водитель, который не понимает ни как устроен автомобиль, ни что такое человеческая жизнь. Однако как только я начала тренироваться и выступать на соревнованиях, в городе стала ездить суперспокойно. Так что если у кого-то адреналин бьёт, езжайте на закрытые полигоны или гонки. Там всё подготовлено и максимально безопасно. Приезжай, гоняй и не трогай обычных людей.

— Автоспорт и ралли в частности в Казахстане сейчас на очень низком уровне – организаторам тяжело, гонщиков мало. Поэтому для меня самым важным достижением стало приглашение в Италию на Rally Master Show. Там было 150 экипажей, некоторые из которых участвуют в мировом чемпионате по ралли WRC. Ко мне подходили зрители из самых разных стран и говорили, что приехали посмотреть на меня. Это было безумно приятно. Я показала средний результат – свою роль сыграли чужая машина и англоязычный штурман. Английский я знаю хорошо, но во время гонки воспринимать его тяжелее. Сейчас я закрываю кандидата в мастера спорта по автогонкам и строю большие планы. Одно дело, показать, как мы ездим в Казахстане, и совсем другое – в мире. Мы со штурманом ищем партнёров, чтобы участвовать в этапах Кубка мира и России. Хотим показать не только то, что в Казахстане есть гонщики, но и что есть девушки, которые могут выдержать такие нагрузки. Это же классно – быть примером и показывать на своём опыте, что всё возможно.

— А на автоспорте можно зарабатывать или приходится заниматься чем-то ещё?

— За границей на этом зарабатывают, да. Именитым пилотам платят деньги, потому что автоспорт в Европе привлекает много фанатов. Гонщики выходят на трассу в форме со спонсорскими логотипами, машины тоже все обклеены. Там это окупается. Да даже в России, хотя у них это развито гораздо хуже. У казахстанцев, к сожалению, такого интереса к автоспорту нет. Всё держится на кучке энтузиастов, которые потихоньку несут свою любовь к машинам в массы. Даже тем, кто катались за команду Astana, насколько я знаю, не платили зарплату, просто покрывали расходы. Поэтому если мы выйдем на мир, может быть, это и станет моей основной профессией. Но пока автоспорт – это то, на что я трачу деньги. Но зато получаю огромное удовольствие.

— Я проджект-менеджер и финансист. Совсем обычный человек (смеётся).

— На какие-то другие увлечения хватает времени?

— Очень люблю путешествия. И любые виды активной жизни: сноуборд, походы в горы. Стараюсь ходить чаще и постить фотографии в соцсетях, чтобы люди вдохновлялись и не сидели дома.

— Интересно так... «активной жизни». Обычно люди это активным отдыхом называют.

— По-моему, когда прёшь в горы, тебе как-то не до отдыха (смеётся). Я люблю всё активное. Ничего творческого делать не умею. Поэтому все мои развлечения в основном связаны с риском и спортом. Хотя по мне и не скажешь.

— Тем не менее я выносливая. Это очень важно на гонке. Со стороны может показаться, что нет ничего сложного – сиди себе да руль крути. Но одни и те же движения повторять довольно непросто. Плюс мы это делаем в закрытом пространстве с включенной печкой, чтобы машина не перегревалась. Ещё во время гонки может пробить колесо, что-то сломаться или машина заглохнет, и надо будет её толкать. А есть только я и штурман. И я не могу сказать что-то типа: «Ой, извини, у меня маникюр». Нет, точно так же хватаю колесо и меняю. Однажды мы заглохли на горке и вдвоём толкали машину наверх. Дотолкали, штурман едва не потерял сознание.

— Как вас изменил автоспорт? Мне кажется, такое увлечение неизбежно оставляет свой след.

— Однозначно. Автоспорт очень сильно закалил характер. Раньше я чего-то боялась или сомневалась. Но после нескольких лет в чемпионате поняла, что могу вообще всё! И научилась всё держать под контролем. Чтобы кататься в чемпионате, надо работать, распределять финансы, отказываться от многого. Устаёшь от дороги, пока доедешь на место гонки, после которой сразу садишься прописывать трассу. Потом в последнюю ночь перед гонкой собираешь машину. Потому что можно сколько угодно готовить её заранее, всё равно что-то да случится. На самой гонке тоже неизбежно что-то происходит – однажды мы перевернулись и улетели с обрыва.

На это всё стараюсь не реагировать, контролировать себя и держать в тонусе, несмотря на постоянный стресс. Я не могу показать свои эмоции – от меня зависит настроение всей команды. На ралли – я не женщина. Я – пилот. И не важно, как я себя чувствую, какой у меня день цикла. Но теперь я точно знаю, что любая проблема – это вообще не проблема, всё можно решить. Главное – оставаться спокойной. 

— Очень сложно объяснить механизм... Запаковываешь свои эмоции и максимально сосредотачиваешься. Потому что счёт идёт на доли секунд, и из-за одной ошибки можно проиграть всю гонку. На трассе всё максимально упрощается. Мы с моим штурманом, например, в повседневной жизни разговариваем на «вы». Но в гонке автоматически переходим на «ты» и материмся. Очень важно сбрасывать напряжение. И помнить, что всё в твоих руках.