She’s everything: композитор Акмарал Мерген о том, почему ИИ не заменит композиторов

«Я называю себя композитор, а не композиторка, но это не потому, что я не феминистка. Это больше о том, что в работе над музыкой или чем-то творческим нет никакого гендера. Ты вообще чувствуешь себя бесполым существом, которое делает что-то красивое и поглощается в какие-то эмоции. Мне кажется, что феминитивы не совсем о творческих профессиях.

Когда дети обучаются музыке, сразу видно, у кого из них талант композиторский, а у кого – исполнительский. Это как режиссура и актёрство. Когда я училась в музыкальной школе, было заметно, что я не исполнитель по своей натуре, уже тогда меня тянуло к композиторству. Маленькой я дарила всем учителям тут же выдуманные песенки, хотела, чтобы они восхищались именно этим моим талантом, а не тем, что я для них играю по нотам на скрипке. И хотя моя мама поддерживала моё желание заниматься музыкой, она не восприняла всерьёз моё желание быть композитором, наверное, это звучало очень абстрактно и несерьёзно. Она хотела, чтобы я была скрипачкой, играла, как все, в оркестре. У неё не было представления о том, как можно зарабатывать и реализоваться как композитор. Поэтому я обучалась композиции только факультативно, а консерваторию окончила как скрипачка.

Конечно же, это оказалось травмой, потому что я очень хотела быть композитором, но в то же время я понимала маму. Это был не только её страх, это был и мой страх тоже. Страх того, что ты не реализуешься как композитор. Зарабатывать как композитор – в наших реалиях очень сложно, почти невозможно. Поэтому каждый второй композитор рано или поздно работает в смежных жанрах. Я начинала свой профессиональный путь как певица Мерген. Хотя желания и амбиции у меня были композиторские с самого рождения. У меня было чёткое понимание того, что я хочу растить малые формы в большие – превращать три аккорда в нечто большее.

Я не помню, чтобы кто-то из композиторов ходил «в офис» сочинять музыку. Шопен, Бах и другие композиторы писали по ночам дома, в своих усадьбах. А для наших реалий ещё десять лет назад «фриланс» – это было страшное слово. Из-за страха не состояться в музыке я получила второе образование в сфере IT. Я даже успела по этой специальности поработать, и если в сумме сложить время работы программистом, то я заработала больше, чем за всё время, будучи композитором. Это был яркий отрезок жизни, но очень стрессовый и душераздирающий. Потому что я понимала, что это дело совсем не моё. Но оно приносило мне деньги.

Одним из факторов, который усугубил моё желание вырасти из «игрушечного» композитора в профессионального, стал мой брак. Брак был достаточно традиционным, в котором карьера женщины как явление не приветствовалась. А когда тебе запрещают делать то, что ты хочешь, ты начинаешь ещё быстрее двигаться в противоположную сторону. В итоге был поставлен ультиматум «я или музыка».

Поэтому из этого брака я сделала вывод: я выбираю себя, и выбираю быть композитором. Но надо отдать должное, что при этом мой бывший муж далеко не супер консервативная личность, но все же было неправильное представление о личном пространстве партнера. Я думаю, что это какие-то

глобальные комплексы института брака патриархального менталитета в целом. Вы знаете как это действенно когда тебя постоянно сталкивают с твоим глубинным страхом: «А как ты будешь зарабатывать на своей музыке? Да кому нужна твоя музыка?». Выходить из такого брака было еще тем личностным вызовом, после которого ты еще долго и глубоко рефлексируешь на тему “кому нужна твоя музыка”, но в итоге собираешь волю в кулак и идешь туда, куда ты хочешь, осознав полную ответственность за то, кто ты есть и кем хочешь быть.

И это тоже было для меня вызовом. Когда ты молодая девушка и приходишь в звуковые студии и говоришь, что сочиняешь музыку, ты сталкиваешься с огромной кучей скептицизма. Тебя просто по уши окунают в этот скептицизм. Огромный коллектив мужчин в лице звукорежиссёров и продюсеров могут с ходу указать тебе, где твоё место. И тебе нужно время доказать им, что ты вообще-то умница и много чего умеешь. Представляете, вам приходится постоянно работать над тем, чтобы вызвать у мужского коллектива право на равнозначное профессиональное отношение? Наверное, это было одной из главных причин, чтобы постоянно повышать свои профессиональные навыки, учиться делать всё самостоятельно, чтобы быть независимой и не выслушивать вот это всё.

Эти мужчины в индустрии когда-то стали для меня, как оказалось, самым полезным препятствием. И я не перестаю продолжать свой челлендж – учиться. Сейчас я работаю полностью самостоятельно, можно сказать, даже в одиночку. В официальном релизе альбома саундтреков для фильма «Қаш» не было ни одной мужской руки, которая могла бы что-то поправить, а вот в самом фильме этого избежать не получилось, всё-таки режиссёр – мужчина. По хорошему на сегодняшний день мы уже независимы от бородатых мужчин, которые говорят нам заняться чем-то другим и возмущаются, что мы лезем на их территорию.

Я никогда не пыталась внедриться в киноиндустрию, меня пригласили. Я уже была видимым артистом-композитором, и оператор Азиз Жамбакиев, наблюдавший за моим творчеством, предложил Ерлану Нурмухамбетову поработать со мной над фильмом «Конокрады». Я считаю, что мой настоящий путь в кино начался именно с этого фильма. Это была авторская точка, самый настоящий дебют кинокомпозитора. Несмотря на то что и до «Конокрадов» я уже работала в киноиндустрии, имела дело с дубляжом и писала музыку для документальных и короткометражных игровых фильмов, но это всё ещё было так несерьёзно, это была просто подработка. В «Конокрадах» я впервые попробовала стать полноценным соавтором фильма. Вы знаете, дебютировать в кино с таким фильмом и с такой командой – очень крутой кейс.

Чем больше я работаю с музыкой в кино, тем больше понимаю – это моё. Мне всегда нравилось работать с образами в музыке, потому что музыка способна изобразить то, что можно представить только в голове. Можно бесконечно углублять персонажей так, как не способна это сделать камера или даже самые умные диалоги. Поэтому киноиндустрия для меня – настоящий праздник души.

Я продолжаю записывать альбомы со своей музыкой, но также понимаю, что никто не молодеет и всему есть свой срок. Это достаточно естественно, когда с 20 до 30 лет есть заявленность быть артистом, выступающим на сцене, и развлекать публику – на это есть энергия, амбиции и желание, это работа 24/7. А в 30-40 лет происходит естественный отток этой лишней энергии, и ты понимаешь, что нужно остепениться и работать в кайф. Именно это понимание дала мне киноиндустрия. Этот переход и становление «спокойным» композитором был для меня очень естественным. Я думаю, что в 40-50 лет будет другой опыт, но какой – я пока не знаю.

Очень сложно объяснить, почему мне нравится писать музыку. Это как объяснить, почему мне нравится жить. Мне нравится в музыке то, что в ней можно раскрываться эмоционально. Мы все живём довольно усреднённую, рутинную жизнь. Эмоциональный диапазон, который мы проживаем каждый день, очень маленький. Поэтому мы все любим смотреть кино и слушать музыку. Эти действия расширяют эмоциональный диапазон суррогатным способом. А композитор в этом плане гораздо свободнее, он может самостоятельно создавать весь этот эмоциональный спектр, сужать и расширять его. Это как параллельный мир. И самое сложное – жить в этом параллельном мире и думать о том, как быть и зарабатывать деньги в мире материальном. Когда вся твоя работа связана с внутренним миром, очень сложно не выпадать из мира внешнего и не забывать о том, что у тебя есть и другие обязанности.

Многие пишут музыку, но если вы хотите стать настоящим композитором, в первую очередь нужно принятие. Карьера композитора начинается тогда, когда ты принимаешь тот факт, что именно этим ты будешь зарабатывать на жизнь. И это на самом деле частое явление, когда, будучи в музыке профессионалом, относишься к ней как к хобби. Но если вы встаёте на этот путь и мечтаете стать композитором, нужно проработать своё отношение к этому и принять тот факт, что это и есть твоя жизнь – служить музыке. С заработком или без. Поэтому всем, кто хочет стать композиторами, я хочу сказать одно – подумайте. Это сложная и труднооплачиваемая профессия, нужно по-настоящему и бескорыстно любить музыку.

В течение многих лет и эпох происходит большое обесценивание композиторского труда, особенно очевидно это в академической музыке. И повсеместное обесценивание на самом деле продолжает происходить здесь и сейчас, и в киноиндустрии тоже: элементарно – кинокритики почти никогда не отмечают в своих рецензиях музыку из фильма. Или, к примеру, когда бюджет на создание музыки в кино урезается просто катастрофически. Реальность такова, что композитор сегодня в конце списка делегации, которая повезёт кинематографистов на кинофестиваль. Как правило, о композиторе даже не вспомнят, и это притом что у композитора такой же авторский договор, как у режиссёра и сценариста. В это же время, когда фильм не работает эмоционально, единственный лекарь – композитор. Ведь зачем мы смотрим фильмы? По большой части, чтобы испытать эмоции.

В музыке ничего не подчиняется словам и логике. Искусственный интеллект сейчас показывает цену всего. И он пока не может вскрыть алгоритм музыки, потому что музыка не про интеллект, она про эмоции. Единица измерения музыки – эмоция. И качество музыки можно оценить по тому, какие эмоции она у вас вызовет. Сможет ли искусственный интеллект вскрыть этот уровень, более глубинный уровень человеческого сознания, – это вопрос времени. Сейчас музыка, которую создаёт ИИ, – это всё ещё не музыка, которая вызывает эмоции. Поэтому у композиторов есть время. Компьютер пишет всё по шаблону, уже очевидно, что грядёт эпоха индивидуализма. Но в этом есть и плюс – ценность всему существующему станет абсолютно другой. Я считаю, что выживут только настоящие таланты, самородки. Скорее всего, все посредственные композиторы будут замещены ИИ.

* The Celluloid Ceiling: Employment of Behind-the-Scenes Women on Top Grossing U.S. Films in 2022, Dr. Martha M. Lauzen, 2022