Мурат Пшембаев:

«Люди до сих пор не понимают, кто такие приёмные родители»

3 октября 2018

Карагандинская область, Нуринский район, село Карой

Я работаю директором школы уже десять лет, а моя жена Замира в этой школе преподаёт. У нас есть дочь шести лет. Пару лет назад дочь стала говорить о том, что очень хочет сестру, и мы решили взять из детского дома девочку.

Взвесив все за и против, мы обратились в детские дома, разные инстанции, прошли через многое и обратились в Центр поддержки усыновления «Жанұя». В центре нам очень помогли – мы сразу же собрали все документы и зарегистрировались в базе данных детских домов. Мы разрешили дочери самой выбрать себе сестру, и она выбрала нашу Елизавету, которая была тогда в детдоме в Таразе. Оказалось, что у Лизы двое старших братьев, и по закону мы не могли их разделить. Мы без раздумий решили забрать всех троих к себе домой. Так у нас дома семь месяцев назад появились Осман, Серик и Лиза. 

Сейчас дети у нас на патронатном воспитании. Патронатные выплаты в месяц составляют порядка 20 000 тенге, и мы копим эти деньги на депозите, чтобы дети в будущем могли сами ими распоряжаться. Поначалу я хотел отказаться от этих выплат, так как мы сами можем поднять детей, без помощи государства. Я работаю, супруга, мой отец, у нас дом, скот держим. А потом мне посоветовали не отказываться, всё же получателями этих денег являются дети.

С нами живут также мои родители. Они с самого начала поддержали наше решение. К сожалению, родители супруги не смогли принять наше решение и отказались от нас. Мы не общаемся. 

При усыновлении многое зависит от региональных представителей. Благодаря Татьяне Тагановой, Наргизе Дамешовой (региональные представители «Жанұя» в Караганде. – Прим. редакции) мы прошли этот путь до конца. Всё благодаря им. Мы поехали в Тараз забирать детей из детского дома зимой. Уже хотели забрать их домой. А Осман взял и отказался. Нам пришлось развернуться и уехать. Благодаря специалистам мы поддерживали связь с детьми, рассказывали, что их ждёт дома. А бывает, что другие специалисты оставляют всё так, как есть. Если человек испугается, откажется, не будут его уговаривать. Так прошёл месяц. И вдруг старший нам говорит: «Заберите нас». 

На следующий год я планирую всё же съездить в Тараз, чтобы найти могилу их кровной матери. Я не верующий человек, но чувствую, что просто по-человечески это надо сделать. Они просили поменять им фамилию. А я не хочу пользоваться тем, что они дети, поэтому попросил подождать до 18 лет, когда соберёмся и вместе обсудим, решим. 

Я хочу, чтобы нам дали статус приёмных родителей. И чтобы этот статус уважали – в обществе, в государственных учреждениях. Хочу, чтобы можно было обходиться без этой кипы бумаг с договорами на детей. У меня трое детей, столько документов приходится показывать! А на Летней школе были родители, у которых десять, восемь детей! И вот представьте – у них всегда с собой специальная файловая папка. Вот дали бы корочку приёмного родителя, где прописаны родители и дети, где печать поставлена. Сразу бы легче стало. 

Очень мало сегодня в Казахстане говорят о приёмных родителях. Думаю, если бы государственные органы заинтересовались этой темой, можно было бы решить проблему детских домов в нашей стране.