ЖИЗНЬ

«Не скрипи протезами»: с какими проблемами сталкиваются представители уязвимых групп в Казахстане?

Почему людям из уязвимых сообществ приходится жить в изолированном «пузыре» и кто сегодня пытается раздвинуть границы инклюзивной среды в нашей стране? Разбираемся в новом материале.

Полина Чихичина

16 февраля 2024

Гульмирам в 15 лет из-за железнодорожной травмы потеряла обе ноги и левое плечо. Устроившись работать в школу, она столкнулась с дискриминацией со стороны руководства: её попросили «не скрипеть протезами», а класс учительницы разместили на втором этаже.

Ринату преподаватели часто занижали оценки, объясняя это так: «Вот если бы ты хорошо слышал, было бы пять», даже когда работа выполнялась письменно и слух был абсолютно ни при чём.

Алексею, находящемуся под следствием, в тюрьме отказали в предоставлении жизненно необходимого лекарства от болезни лёгких. Сейчас препарат ему покупают и передают друзья. Но когда мужчину перевезут в колонию, делать это станет сложнее, и в момент приступа ему могут не успеть оказать помощь.

Что объединяет этих людей? Все они – казахстанцы, которые столкнулись с негативным отношением и отвержением общества. А причиной послужила их принадлежность к одной из уязвимых групп: маломобильным гражданам, людям с нарушениями зрения и слуха, заключённым, бездомным, жертвам насилия и другим. Иными словами, эти люди подверглись стигматизации.

К сожалению, сдвиги в защите таких сообществ случаются, лишь когда происходит большая трагедия. Такая, например, как дело Салтанат Нукеновой, убитой своим мужем, бывшим министром национальной экономики. Резонансный случай всколыхнул общественность, и после того, как на проблему обратил внимание глава государства, на рассмотрение в мажилис был направлен законопроект о семейно-бытовом насилии.

Однако часто происходит так, что даже трагедии не приводят к значительным переменам

Ужаснувшись чудовищным условиям, в которых существует то или иное сообщество, спустя несколько недель большинство благополучно забывает об этом, государство оказывает символическую помощь и общественная жизнь нормализуется. Чтобы исправить этот статус-кво, казахстанские активисты, правозащитники, урбанисты призывают делать городские пространства пригодными для жизни любых групп населения.

Ежедневная борьба

Общественники и исследователи, среди которых правозащитница Диана Окремова, антрополог Алима Бисенова, живущий с ВИЧ активист Амир Шайкежанов, специалист по работе с сообществами Анель Молдахметова и другие, считают важным помнить: то, что кажется несущественным или неважным для одних людей, например, для государственных служащих, может быть критически важным для уязвимых групп населения.

Представители инклюзивной среды каждый день сталкиваются со множеством проблем.

Маломобильные граждане не могут беспрепятственно передвигаться по городу из-за недоступности зданий (как на коляске проехать через узкие двери?), несоответствия пандусов стандартам и дискриминации при трудоустройстве.

Люди с нарушениями зрения подвержены опасности из-за неисправных звуковых маяков, перебоев в озвучивании остановок и отсутствия учебных пособий, написанных шрифтом Брайля.

Городское пространство не приспособлено для людей с нарушениями слуха: отсутствуют зрительные сигналы, высокое расположение потолков в госучреждениях негативно влияет на работу слуховых аппаратов, а передвижение по городу связано с риском быть сбитым, скажем, электросамокатом.

Люди с ВИЧ-положительным статусом зачастую не могут получить адекватную медпомощь и сталкиваются с осуждением общества из-за неосведомлённости о путях передачи болезни.

Бездомные живут в условиях стресса, неопределённости, исключённости из общества, страдают от крайней неуверенности в себе и неспособности отстаивать свои права.

Жертвы насилия боятся обращаться за помощью из-за возможных негативных последствий и осознания массовой безнаказанности преступников.

Изолированные «пузыри»

По словам режиссёра и куратора лаборатории инклюзивного театра «Действие буквально» Кати Дзвоник, уязвимые группы существуют в своих изолированных «пузырях», которые не соприкасаются с внешним социумом. Катя приводит в пример ситуацию, существующую вокруг сообщества людей с аутизмом и синдромом Дауна:

«Есть такая система: либо человек всю жизнь сидит дома с родителями, либо в лучшем случае он ходит в фонд, который часто из себя представляет «детский сад для взрослых». Обычно в таких организациях проводят какие-то концерты и выставки, люди что-то рисуют и делают, но это почти всегда остаётся внутри фондов», – говорит режиссёр.

Примечательно, что подобные изолированные «пузыри» не соприкасаются не только с внешней городской средой, но и с «пузырями» других уязвимых групп.

Безопасные городские пространства

«Современная урбанистика превратилась в гораздо более комплексную область, чем просто благоустройство, – говорит исследовательница Анель Молдахметова. – Она должна учитывать контекст города, обеспечивать инклюзивность и бороться со стигмой, включая в работу различные сообщества, в том числе маргинальные. Важно, чтобы граждане воспринимали себя не как жертв, а как активных участников городской среды, способных повлиять на ситуацию. Инклюзивный подход уже должен быть встроен во все аспекты городской практики, и нам нужно активно работать с различными сообществами для его реализации».

Гульмирам, Ринат и Алексей, о которых мы говорили в самом начале, и ещё 16 представителей уязвимых групп из шести регионов Казахстана, включая Актобе, Атырау, Уральск, Караганду, Туркестанскую область и Астану, осенью стали героями школы дестигматизации при фонде Cityzen Space в Алматы. Как люди, которые не понаслышке знают, что значит чувствовать себя отвергнутыми обществом, они наряду с экспертами приняли участие в создании методики, которая в будущем поможет казахстанцам строить инклюзивные города, где найдётся место для каждого человека. И где, возможно, само название «уязвимые сообщества» утратит всякий смысл.