Камила Захидова: 

«В дизайне для меня важно ставить в центр истории и ресурсы вовлечённых людей, а также их коллективные миссии»

Мари Романова

17 октября 2022

Мы часто думаем, что дизайн – это про создание чего-то красивого и приятного. Но на самом деле дизайн – это инструмент, который позволяет изменить видение мира, поставить под вопрос то, что нам кажется нормальным. В течение последних лет, когда я была соучредительной креативной директоркой в 139 Documentary Center, а затем присоединилась к FemAgora, у меня появились возможности переосмыслить дизайн-подход, учесть центральноазиатские опыты и постепенно отходить от корпоративного дизайна.

К сожалению, в современном мире дизайн зачастую выступает как политизированный инструмент, используемый для обёртки капиталистических, патриархальных, колониальных продуктов и идей. Эта практика настолько вжилась в наши каждодневные процессы, что её сложно определить как проблему как смотрящим, так и самим дизайнерам. Конечно, это зависит от многих факторов и это действительно сложно – взять и понять, как можно создать дизайн-практики, которые бы росли из инклюзивности, экологичности, заботы о ресурсах, повышения экспертной видимости и были бы функционально более удобными в рабочих реалиях. Как и любой процесс структурных изменений, это процесс долгий, коллективный и требует чуткости в умении не только брать в расчёт вовлечённых людей, но и ставить их в самый центр.

Ставить в центр истории и ресурсы вовлечённых людей, а также их коллективные миссии – это главный принцип моей работы как экспертки по стратегическим визуальным коммуникациям и дизайну, вне зависимости от того, разрабатываю ли я серию книг, айдентику или ищу способ взаимодействия фоторабот с выставочным пространством.

Если фактически, дизайн – это создание жизнеспособной структуры, тесно взаимодействующей с технологиями, концептуализацией, финансами и человеческими факторами. То, как это всё будет выглядеть и работать, зависит от принципов, которыми дизайнерки руководствуются.

Я поднимала тему, что айдентика не становится солидарной и феминистской, если только окрашена в фиолетовый цвет. Визуальные феммаркеры я стараюсь не использовать вообще, так как считаю, что принципы равенства и солидарности не должны превращаться в маркер, а быть функциональным скелетом и отражаться в рабочих возможностях. Например, в проектах, которые я веду, я стараюсь создавать возможности и для других эксперток, таким образом можно поделиться как вовлечённостью, так и бюджетом, выстроить коллегиальные и дружественные отношения. В этом действии я вижу куда больше фиолетового цвета на практике, а цвета обсудят уже совместно с иллюстраторкой.

Очень часто дизайн может попросту «не успеть» стать более солидарным. Это происходит из-за того, что процесс разработки внутри команды чаще случается в «эстафетном» режиме между дисциплинами – копирайтеры пишут текст, передают его дизайнерам, они, в свою очередь, передают дизайн разработчикам и т. д. Когда на самом деле проектная работа должна быть интердисциплинарной, где копирайтеры, дизайнеры и разработчики совместно принимают решения по формализации проекта. Тогда на самом деле создаётся возможность делать более чуткий и устойчивый проект.

В своей работе я стараюсь отходить от брендинга и корпоративного подхода в дизайне, которые на практике обезличивают работу, создавая некий забор, за которым не видны заслуги и ответственности вовлечённых людей. Например, если мы думаем о кока-коле, мы думаем о красном цвете и логотипе, про продукт и бренд. Но не про всех людей, которые там работают, и не о человеке, который ответственен за результаты этой деятельности. Я верю, что при достаточной чуткости и анализе дизайн-процесс помогает проживать личный и коллективный опыт, а также создаёт наиболее эффективную формализацию.

Пять лет назад меня привлекла программа визуальных коммуникаций в Европейском Институте Дизайна в Барселоне (IED), где при поступлении я получила финансовую поддержку для талантливых людей из Центральной Азии. Когда я начала учёбу в университете, меня поразило, насколько система образования вбирает в себя травмирующие динамики, которые зачастую ограничивают сферы деятельности и не культивируют целостное видение. Наверное, тогда я и поняла, что хочу заниматься преподаванием.

Странно думать, что образование где-то и изучение чего-либо – это про некое здание, где все эти знания циркулируют. Кажется, это физически невозможно. Так же, как и невозможно заключить программу в линейные инструкции. Я глубоко убеждена, что человек – это не линейное создание, где от истории А мы идём к Б, В и так далее. Иногда нужно отмотать назад, иногда нужно остановиться на подольше, а иногда и вовсе поменять черёд. Системы образования, которые мы строим, часто направлены на сам предмет изучения и часто не включают в себя взаимодействие и осмысление нашего опыта.

К возможности преподавать я пришла спустя полгода после выпуска из университета, где там же мне предложили работу над курсом по созданию книг совместно с моим партнёром. После этого администрация университета предложила мне разработать предмет для программы One Year Global Design, куда поступают люди, чтобы понять, какую сферу дизайна выбрать. На этом курсе я ввела отказ от оценок, чтобы выработать культивирующие взаимоотношения с процессом работы и отойти от ориентированности на финальный результат. Там в течение полугода мы учились отходить от связки «правильный опыт – ошибочный опыт», а также умению работать самостоятельно и коллективно. Каких-то студенток и студентов это очень замотивировало, а кто-то был в ступоре, потому что мы отходили от привычной системы. Я объясняла: «Я здесь не для того, чтобы решать, что для вас является правильным или неправильным, и тем более оценивать это. Я хочу помочь вам понять себя в дизайне». Внутри этой программы я старалась смоделировать курс так, чтобы после него люди стали более близки к себе и окружающим. А уже на исходе у нас были и анимированные видео, и 3D-принтинг, и создание зинов и веб-сайтов.

Следующий курс был уже для выпускников, и моей задачей было объяснить им, как составлять портфолио и начинать работу в студиях. Я видела, что студенты боятся входить в рабочие отношения. Им казалось, что мир дизайна – хищный, где каждый сам за себя, что, к сожалению, часто так и есть. В ходе курса мы совместно избавлялись от блоков, учились на практике коллективности внутри профессии. Мы часто вместе делали практики переключения – выходили на прогулку, садились на пол, чтобы начать думать о новых идеях, решать какие-то сложные задачи. Многие в университете мне говорили: «Как так, у вас там студенты на полу сидят!», а я отвечала: «Правильно, дайте уже спокойно сидеть и рефлексировать». Вообще это забавно и одновременно больно: в образовательных учреждениях сидеть на полу считывается как дикость, когда это абсолютно здоровая и нормальная практика в центральноазиатских домах – сели на курпачи, поели, можно и решить жизненно важные вопросы. Когда мы сидим за партами, то барьеров очень много, а пол позволяет общаться без барьеров между нами, особенно когда вопросы сложные. Стоит отметить, что посещение этого предмета было необязательным, но почти все приходили на пары, даже в 8 утра.

При создании курса я стараюсь комбинировать разные способы обучения в зависимости от поставленных мною целей. У студентов есть время, чтобы уйти в себя и работать в одиночку или сделать групповой проект. Совокупности разных подходов вырабатывают критичность к себе и своим ресурсам, а также к ресурсам их коллежанок и коллег. Педагогика – это тоже дизайн-система взаимодействий между преподавательницей, студентками, миром и изучаемым предметом. Хотя слово «преподавательница» мне чуждо.

В FemAgora меня пригласила Сельби Джумаева, с которой у нас уже был совместный опыт работы над 139 Documentary Center. Она вместе с Лейлой Зулейхой Махмудовой дала мне какие-то целительно неограниченные возможности по созданию и видению дизайна в FemAgora. Так, моим первым проектом стал фестиваль FemAgora Central Asia – 2021. Темой фестиваля была гибридность нашего мира, ведь онлайн и офлайн – это связанные друг с другом пространства. Моей задачей стало создание визуальной концепции фестиваля.

Когда они прислали мне документ с невероятно чуткой и сильной концепцией, я заметила, что большая часть документа была подчёркнута красным. Все феминитивы, наши имена, иногда и наши места по умолчанию были «неправильными». Я нашла это даже слегка ироничным: мы обсуждали, как интернет-пространство связано с феминизмом, и как раз программы, в которых нам приходится работать, фоном напоминают о том, что всё это неправильно. Так сформировалась и визуальная концепция фестиваля – центральноазиатский опыт и солидарность в интернет-пространстве и технологиях. А всё, что было красным, я сделала зелёным. Хотелось показать, что наш опыт нужно не только «нормализовать», но и подчеркнуть.

Айдентику и сайт фестиваля я создавала таким образом, чтобы архитектура основывалась на принципах прозрачности и горизонтальности. Так, айдентика фестиваля продвигала не только названия и саму работу, но и людей, которые её создавали. И сердцем айдентики была именно видимость наших эксперток, в то время как архитектура сайта показывала людей на основной странице в той же важности, что и их работа. С первого взгляда может показаться, что в сайте нет ничего подрывного, но в этом и заключена моя основная идея. Мне не хочется педалировать то, что дизайн, строящийся на солидарности и видимости людей, это что-то необычное. Наоборот – это нечто базовое.

Сейчас в партнёрстве с ФЕЦА мы работаем над Программой по повышению потенциала женских НПО и инициативных групп, созданной при поддержке Посольства Королевства Нидерландов, которая направлена на устойчивое развитие гражданских низовых организаций, решающих социальные проблемы. Этой осенью мы запускаем второй поток участниц, где, помимо разработки сайта и айдентики, я также буду вести тренинг по визуальным коммуникациям. Это особый проект для меня, так как я понимаю, что дизайн в НПО – это отдельный вид дизайна, где важно внимание к временным ресурсам активисток и фондовой отчётности проектов, так как айдентика и визуально-коммуникационный план напрямую зависят от ресурсов команды, её вовлечённости и бюджетов. Иногда можно создать, к примеру, очень классный и важный сайт для инициативной группы, но его попросту некогда и некому будет поддерживать. Как дизайнеры, можно нечаянно удвоить, а то и утроить работу, которая и без того чаще всего на волонтёрских основах и у людей она может быть второй или третьей работой. Поэтому важно искать более устойчивые и адаптивные дизайн-форматы.

Нужно добавить, что в партнёрстве создание подобных дизайн-систем даётся гораздо легче, потому что члены команды, с которыми я напрямую взаимодействую: Акмарал Карлыбаева, Лейла Зулейха Махмудова, Сельби Джумаева, Данель Ходжаева, Сымбат Абишева, Дария Касмамытова, Фариза Оспан – помимо своей экспертности, обладают чуткостью и умением замечать различные междисциплинарные детали, которыми они делятся, а я стараюсь всё учитывать. Кажется, буквально только в таких коллегиальных и дружественных отношениях есть возможности к созданию более устойчивого развития.

Фотографии предоставлены героиней материала

Иллюстрация: Азиза Киреева