Рассказывают казахстанцы: как сменить профессию, если не получается найти работу

Анна Вильгельми

19 ноября 2020

Кто-то просто не может найти работу, кого-то уволили в связи с сокращением штата, кому-то не продлили договор, а ещё может быть так, что компания разорилась или закрывает свой филиал. Что делают те, кто остались без работы?

Можно встать на учёт на биржу труда или самостоятельно искать новое место. А ещё можно сменить квалификацию и выучиться на более востребованную профессию. Именно так поступили трое героев Manshuq – вот их истории.

Ирина окончила вуз ещё при Советском Союзе – в 1986 году. По образованию она инженер-системотехник – сейчас людей с бывшего факультета систем управления можно было бы назвать общим ёмким словом «IT-специалист».

В СССР действовало госраспределение, и после университета выпускница три года проработала на краностроительном заводе на Украине. Внедряла автоматический расчёт зарплаты на заводе на первых ЭВМ размером со шкаф. Тогда вычислительные центры только начинали работать, и специальность была востребована по всей стране.

Домой в Казахстан Ирина вернулась, когда начался развал Союза. Работала в «Метрострое» (там тоже стоял компьютер на полкомнаты, который работал максимум пять дней в месяц), потом ушла в частную компанию, писать бухгалтерские программы для первых персональных компьютеров. Тем временем индустрия IT росла, стали появляться первые готовые решения: сначала пиратские программы, потом – лицензионная 1С из Москвы. Содержать штат программистов стало невыгодно, и Ирине предложили остаться в компании, но перейти на позицию бухгалтера в другой отдел.

В Союзе большие вычислительные центры находились в основном при крупных министерствах, но страна разваливалась, и к тому моменту большинство из них уже закрылись. Найти работу по специальности было бы проблематично, и Ирина решила принять предложение. Прошла курсы переподготовки за свои деньги, чтобы не быть привязанной к компании, и проработала ещё несколько лет.

Потом её пригласили работать в зарубежную компанию в нефтедобывающем секторе. Чтобы не было проблем с зарплатой и вопросов к бумагам, уже после нескольких лет работы с финансами она вместе с коллегой пошла на «заочку» – получать второе высшее. Сдала несколько международных экзаменов ради сертификатов практикующего бухгалтера.

В той нефтяной компании и её подразделениях Ирина отработала больше пятнадцати лет – вплоть до прошлого года, когда алматинский офис решили закрыть. Говорит, что о смене квалификации не пожалела: обе работы затягивали, и там, и там задача специалиста – не допустить ошибку в расчётах или быстро найти её и исправить.

«Не думаю, что мне пришлось бы учиться с нуля, – говорит она, – но всё же пробел ощущается. Те языки программирования, что учили мы, сейчас почти не используют. Я подумываю выучить Python – он относительно лёгкий и много где востребован, но пока не решила точно, есть ли смысл снова идти в программисты».

На потоке с Ириной в конце 80-х училось 120 человек. Из тех однокурсников, с которыми она общалась, в сфере программирования остались три человека. Многие уехали за границу, но большинство, как и сама героиня, просто ушли из профессии.

Богдан окончил факультет «Международные отношения» в 2017 году. Перспективы устроиться по специальности изначально были туманными: даже в качестве практики на четвёртом курсе университет предлагал работу не в консульствах или интернациональных НПО, а в отделе логистики международной компании – им было неважно, на каком факультете учился студент, работать нужно было с документами. После выпуска Богдан ещё три месяца проработал в компании, а потом ушёл искать работу в сфере международных отношений.

«Я думал, может, пойти в международную организацию – ООН, например. Но на моё резюме нигде не отвечали, – рассказывает Богдан. – Тогда я пошел работать в турагентство, потому что это было единственное место, куда меня брали». Выписывать путёвки парню не понравилось, поэтому с работы он ушёл и ещё два месяца ходил по собеседованиям.

В итоге решающим фактором стало знание немецкого языка. Обе компании, предложившие Богдану работу, никак не были связаны с политологией или международными отношениями: одна производила технику для перевозок грузов, другая предлагала услуги в сфере страхования. Богдан выбрал страхование и прошёл внутреннее обучение. В компании он работает уже три года, но снова собирается менять сферу деятельности. Уже год он дистанционно учится на UX/UI дизайнера в «Яндексе» и считает, что наконец нашёл свою нишу. Возвращаться к международным отношениям парень не хочет.

Из знакомых Богдана с факультета «Международные отношения» кто-то ушёл в журналистику, кто-то – в маркетинг, кто-то работает в аудиторской компании. В профессии не остался никто.

Данные по количеству людей с высшим образованием, работающих не по специальности, противоречивы. Например, в прошлом году президент страны Касым-Жомарт Токаев в своём выступлении приводил статистику НПП «Атамекен»: 60% выпускников вузов не могут устроиться на работу по специальности. Уже в 2020 году Национальная палата предпринимателей проводила исследование занятости среди выпускников 60 университетов: как оказалось, более половины опрошенных не могут найти работу вообще.

Может показаться, что проблема лишь в современном образовании, но нет – люди разных поколений и самых разных квалификаций иногда оказываются не у дел.

«Я попала под сокращение 12 марта – сразу, как наступил карантин. Отправили в отпуск без содержания», – рассказывает Айнур. Девушке двадцать шесть, по образованию она журналист-международник, оканчивала магистратуру, но по специальности не работает уже давно – зарплаты в журналистике не хватало на жизнь. До карантина Айнур была рекрутером в ресторане турецкой кухни, причём выучилась новой профессии сама.

Коронавирус сильно ударил по экономике: свободных рабочих мест не было, и Айнур больше месяца искала работу. Ей было всё равно, куда устраиваться – заканчивались деньги, и девушка пришла в сетевой гипермаркет на позицию кассира.

«Я никогда не думала, что буду иметь дело с цифрами, – говорит Айнур. – Я чистой воды гуманитарий, цифры и техника для меня – что-то очень сложное. Но выхода не было, и я проработала почти два месяца, ещё и с переработками, по 9 часов в день. Потом ушла, потому что были недостачи – 15 тысяч тенге при зарплате в 80 тысяч».

Июнь и июль девушка снова искала работу, и в августе стала рекрутером на фрилансе. Сейчас она работает в штате на двух работах, параллельно преподаёт. Возвращаться к работе кассиром она не собирается – нет нужды. Но опыт признаёт полезным: «Эти два месяца научили меня тому, что нужно планировать свой бюджет заранее, – говорит Айнур. – Ты должен научиться рассчитывать на меньшее, чем тебе обещали, потому что работодатели могут обмануть. А ещё я испытала на себе, каково это – работать по шесть дней в неделю. Люди закономерно перегорают. Жаль, что пока в Европе пытаются ввести четырёхдневную рабочую неделю, у нас эта практика совсем не находит применения».

Айнур считает, что главное – это не опускать руки: «Каким бы ни был тяжёлым год, будущее человека зависит лишь от него самого. Если он пессимист, будет находить оправдания, если оптимист – будет слишком беззаботным. А реалист будет решать проблемы по мере их поступления».

Иллюстрация: Азиза Киреева