История Асель Базарбаевой: «Жаль, что государство слышит нас, простых граждан, только когда уже случается трагедия»
Первая героиня спецпроекта «Вера в дело»– Асель Базарбаева. Она живёт и работает в Кокшетау, и её история, мы надеемся, увлечёт вас не меньше, чем нас.
В то время многодетная семья получала пособие размером 10 504 тенге в месяц на всех детей вместе. Асель предложила выдавать эту сумму на каждого ребёнка до 18 лет, если в семье четверо и более детей. Поправки в закон были внесены, и с января 2020 года пособие для многодетных семей увеличилось и составило 10 624 тенге на одного ребёнка.
Асель Базарбаева:
Сейчас у нас много хороших государственных программ для многодетных и малообеспеченных семей: от бесплатного проезда и питания в школе до ипотеки на льготных условиях. Но проблема в том, что нередко информация до адресата доходит поздно. Когда многодетные мамы, с которыми я работаю, узнали о жилищной программе «Бақытты отбасы» (2% кредитная ставка на 20 лет), они не понимали всей прелести данной программы. А когда уже пришли подавать на неё документы, оказалось, что денег уже нет. А ещё бывает так – я точно знаю, что программа ещё работает, но матерям на месте говорят, что вы не успели. В таких ситуациях мы вынуждены действовать по-другому: идём в госструктуру снова, только с юристом, включаем камеру телефона, и случалось, что деньги чудесным образом появлялись.
И третий момент – это уровень осознанности многодетных мам. Повышать его – моя цель номер один. Раньше практически повсеместно превалировало мышление: я такая бедная-несчастная, мне все должны, придите и окажите мне социально-материальную помощь. И в этом мировоззрении автоматически воспитывались дети. Порой это звучало дико: «Мама, позвони журналистам, пусть приедут, снимут сюжет и нам продуктов привезут». Ведь они уже прекрасно понимают, что после сюжета будет ещё много спонсорской помощи. Начинают этим пользоваться, вместо того чтобы идти и пытаться зарабатывать самим. Я категорически против этого! Я за то, чтобы мамы, получая помощь от государства, имели возможность заниматься детьми, уделяли им внимание, делали ставку на их образование, развивали навыки soft skills, объясняли – где и как можно зарабатывать легально, даже если тебе 15 лет. Для этого, конечно, и сами мамы должны развиваться, обучаться и не стоять на месте. Об этих и других возможностях мы стараемся рассказывать, информировать и доносить всем заинтересованным женщинам».
Но больше всего Асель любит группу, в которой состоят 10 многодетных мам. Это костяк Общественного объединения «Асыл Аналар». Все они обучились в рамках программы «Бизнес Бастау» и получили гранты по 500 000 тенге. Каждая открыла своё дело, и сейчас они всячески поддерживают и продвигают друг друга. В группе обсуждают, какие события происходят в городе и Сети. Их интересуют обучающие программы, мастер-классы, тренинги, марафоны и всё остальное, что помогает узнать новое и позволяет выйти в зону роста. Выбирают, договариваются, кто сможет посещать семинары и обучаться, чтобы потом все полученные знания передать остальным заинтересованным мамам. Так, они изучали SMM, нумерологию, гуманную педагогику, эмоциональный интеллект и многое другое. Команда «Асыл Аналар» постоянно в поиске новых знаний и методик, как помочь своим подопечным, как сделать так, чтобы многодетные родители увидели выход из порочного круга и начали двигаться вперёд и вверх, тем самым показывая лучший пример своим детям.
«Мой первый муж по сути ведомый человек, – рассказывает Асель. – Он рос в атмосфере гиперопеки и под тотальным контролем матери. Плюс ещё и в стерильных условиях, от чего у него была жуткая аллергия на множество продуктов. Неудивительно, что он легко пошёл не за теми. А я, конечно, вместе с ним. Если честно, я абсолютно не понимала, куда мы попали. Мне было 23 года».
Когда Асель была беременной третьим ребёнком, её мужу предложили работу в Степногорске – добывать золотую руду в шахтах. Они переехали всей семьёй, и здесь начался настоящий кошмар. Как выяснилось, в этом регионе базировалась исламистская группировка, возглавляли которую двое парней из России.
Асель даже спустя много лет с дрожью в голосе вспоминает это:
«Я должна была общаться с жёнами новых друзей мужа. Приходила к ним в гости и не могла поверить глазам: в квартире мог лежать настоящий пистолет Макарова, дети могли им играть. Игрушки – только оружие: автоматы, кинжалы. У кукол выколоты глаза, иногда оторваны головы. Детям нельзя рисовать, нельзя смотреть мультики, нельзя ходить в садик и общаться с другими детьми. Мамы всё время смотрели ролики, которые отправляли им российские исламисты. Когда я увидела видеообращение шахидок, записанное накануне теракта на Дубровке (знаменитый мюзикл «Норд-Ост»), я была в шоке и в этот момент начала осознавать, в какое дерьмо мы вляпались. Жёны степногорских террористов смотрели эти ролики, у них горели глаза, они наполнялись духом и решимостью. Однажды между нами случился такой диалог:
– А ты готова к джихаду? – спрашивает меня одна из них.
– Что? Какому джихаду? – возмущаюсь я.
– Умереть ради Аллаха! – восторженно отвечает та.
– Джихад – это борьба против собственного невежества, алчности, жадности и гордыни. Так написано в Коране. А ты прямо минута в минуту встаёшь натан-намаз в 6 утра? Или позволяешь себе поспать, дав волю собственной лени?– напираю я на неё.
Молчит.
– О каком джихаде во имя Аллаха ты говоришь? – не успокаиваюсь я».
В этот момент Асель начала понимать, как сильно здесь исказили религию, как мощно эти перевёрнутые каноны зомбируют мозг людей, как легко оправдывается любое преступление и как быстро человек поддаётся этому страшному влиянию. Больше с этими женщинами она не общалась, но муж вырваться не мог. Более того, «подруги» рассказали всё своим мужьям, те стали давить на супруга Асель, чтобы он привил ей «правильное поведение». Так начались ссоры и скандалы.
«Однажды он пришёл домой такой одухотворённый и сказал, что поедет на джихад – воевать в Чечню. Я была на восьмом месяце беременности. Конечно, сильно испугалась, но поняла, что действовать нужно жёстко и решительно, чтобы остановить его. Я стала его унижать:
– Ты? На джихад? В Чечню? Да у тебя духа не хватит!
– Я готов, – храбрился он. – Я поеду в Чечню, а потом вернусь сюда и всю Северо-Казахстанскую область возьму на себя, мы и тут установим халифат. Я буду убивать всех от живота, не целясь!
– И маму с папой? – спрашиваю я.
– Да, и маму с папой.
– И в моих родителей будешь стрелять?
А он знает, что я за родителей глотку перегрызу любому, даже ему. К тому же он очень уважал моих маму и папу, потому что они нам много помогали.
– Нет, ну твои родители… – замямлил он.
Мысли о всемогуществе стали его отпускать. Я легла на порог огромным животом вверх и сказала:
– Если тебе хватит смелости перешагнуть через меня, тогда иди.
– Ты меня никогда не поддерживала! – психанул он и закрылся в комнате».
Асель с мужем и четырьмя детьми вернулась в Кокшетау. Она до последнего надеялась, что супруг найдёт хорошую работу, будет зарабатывать, а она займётся воспитанием детей и заживут они счастливо. Но муж работать не привык. К тому же у него была хорошая отговорка – аллергия. Надоело трудиться, спровоцировал недуг – и на месяц в больницу. Асель одна тянула четверых детей и мужа. Она бралась за любую подработку. Спала по четыре часа в сутки и постоянно выслушивала упрёки супруга о том, что она ненормальная, неправильная, непослушная и ей пора лечиться. Такой газлайтинг очень сложно вытерпеть, и большинство людей поддаются внушению. Так было и с Асель – она почти поверила. Она бы села дома и была бы послушной, но детей нужно было чем-то кормить. Поэтому девушка вынуждена была идти в социум работать. И, как ни странно, совершенно чужие люди говорили ей: «Вы такая классная, в вас столько энергии!» Асель ничего не могла понять – здесь классная, здесь ужасная. Её психика рвалась на части. И вот, таксуя в очередной раз поздно ночью, она нарвалась на ребят с честью, пристыдивших её и её мужа, так она решила снять платок и надела бейсболку, дабы не запятнать ислам. Но мужу это не понравилось, и начались побои и унижения. Асель предлагала развестись, но супруг не соглашался. Они продолжали жить вместе, но девушка работала почти круглосуточно. А муж сидел дома и теперь направил свою жестокость на детей.
«Я ему сказала, – признаётся Асель, – что напишу статью в газету про то, какие вы на самом деле ваххабиты, и фото будет стоять на первой странице. Он испугался и съехал. У меня теплилась надежда, что муж одумается, признает, что я много сделала для семьи, попросит прощения. Но по дороге в Петропавловск к родителям он даже не заехал повидать детей. От него не было вестей четыре месяца. У меня появился друг, который помогал с машиной, прогревал, заводил в морозы. Тут объявился муж, увидел рядом со мной мужчину, я не стала ничего скрывать и сказала, что всё именно так, как ты думаешь. Он готов был простить. Но дороги назад уже не было. Он оскорбился, тут же подал на развод. Делил всё, вплоть до детской кроватки. Суд почему-то распределил имущество пополам между мной и мужем и не учёл, что четверо несовершеннолетних детей остаются со мной. Но я не стала спорить».
В то время Асель работала в молодёжном центре «Томирис» координатором проектов, участвовала в организации и проведении различных мероприятий. По вечерам работала в такси. Однажды она подвозила мужчину, и они разговорились. Асель рассказала свою историю. А тот мужчина оказался капитаном спецслужб, который занимался в том числе проблемой нетрадиционных религиозных течений. Он предложил сотрудничать, потому что опыт Асель в этом вопросе бесценен. Параллельно поступило предложение о подработке из вновь открывшегося КГУ, руководитель которого знала о непростой ситуации Асель и хотела помочь. Нужно было мыть полы, но всего два раза в неделю, на что Асель легко согласилась. Когда принесла документы для оформления, увидели её диплом психолога и сразу предложили должность социального работника. И здесь она сказала «да». А через месяц ей предложили возглавить общественное объединение.
«Мы работали только с женщинами. Чаще всего это были жёны, чьи мужья попали под влияние нетрадиционного религиозного убеждения. Первое, что я сделала, – устроила для них пышный Курбан айт, провела аузашар. Потом началась социализация: кому-то предлагали пройти обучение, освоить новое ремесло, которое поможет зарабатывать в будущем, кому-то сразу предлагали вакансии. За один год мы охватили около 500 женщин. Среди них были те, кого мы физически вытащили из зон боевых действий или спасали в последний момент на границе Турции и Сирии. Помните, я показывала вам по дороге дом? В нём жила девушка, которую удалось спасти.
В ислам меня привёл друг моего двоюродного брата. Девушка, историю которой я сейчас расскажу, – это его жена. Мы вместе пошли в ту самую мечеть, где вы меня фотографировали в начале нашего разговора. Позже он тоже заблудился в религиозных направлениях вместе с нами, но, к сожалению, вовремя не остановился. В июне 2013 года он воевал на стороне ИГИЛ в Сирии. Его семья – жена и дети – находились в Турции. Утром следующего дня они должны были пересечь границу и ехать к нему. В шесть вечера мне позвонили из спецслужб, потом позвонил мой знакомый капитан полиции и сказал, что у меня есть время вернуть их домой до девяти утра. Я понятия не имела, что делать, но доверие спецслужб вселяло уверенность. В Кокшетау жили родители парня, а я хорошо их знала. Я понимала, что действовать нужно через них. Они были в курсе всего и даже предпринимали попытки вернуть внуков на родину, но безуспешно.
В тот вечер на улице была страшная пыльная буря. Я прибежала к ним домой. Родители плачут: месяц назад они ездили в Турцию, хотели уговорить невестку вернуться, но не получилось. Перед вылетом старший внук слёзно попросил деда забрать их домой. И ата никак не мог забыть его слова. «Значит, надо возвращать!» – сказала я и протянула апашке телефон. Говорю: «Звоните!» Они это делали уже сотни раз, но я настояла, чтобы набрали номер ещё раз. На том конце отвечала невестка, родители начинали истерить, плакать, ругаться, и связь обрывалась. Ничего не получалось. Я набрала номер ещё раз и очень строго сказала, что они будут повторять ровно те слова, что я скажу. Начался разговор, и я диктую апашке: «Я не прощу тебя вплоть до Судного дня!» Она отказывается такое говорить, что-то мямлит, снова начинают ругаться с невесткой…
В этот момент я как будто видела ситуацию со стороны: пришла какая-то пигалица, чему-то учит более разумных людей, пытается заставить говорить страшные вещи. А если сейчас у кого-нибудь из них случится инфаркт или инсульт?! Ведь я же буду виновата. Но интуиция мне подсказывала, что это единственный шанс, и я настояла.
Апашка еле слышно произнесла: «Мен сендерді Акыргы заманга дейн ешқашан кешірмеймін» («Я тебя не прощу никогда»), и тут начался плач со всех сторон. Я поняла, что всё получилось. Девушка спросила, что ей делать, и я дала ей чёткие указания ехать в посольство, не останавливаясь ни на минуту. Следом за нами ей позвонил муж и пытался переубедить, но, к счастью, она не поддалась. Он сообщил игиловцам, чтобы их успели перехватить. Слава богу, они прибыли в посольство быстрее. В два часа ночи они должны были улететь в Казахстан, но оказалось, что с её паспортом кто-то пересёк границу, и пришлось ждать ещё сутки, пока делали новые документы. Это были два дня тотального стресса. Но когда я увидела этих детей, меня просто трясло – я не могла поверить, что теперь они в безопасности.
Их отец погиб 9 сентября. Он был ранен, и сирийские войска его расстреляли».
Были и другие общественные организации, в которых Асель выкладывалась на все сто процентов. Снова Асель возвращала женщин в семью, сама выезжала в Турцию, чтобы на месте разговаривать и помогать. Она делала всё, что умела, всё, что подсказывала ей интуиция, и результат её работы был виден. Но прогибаться и молчать, «когда нужно», она не умела. Так её работа в общественных фондах довольно быстро заканчивалась.
«Я очень рада, что работа идёт в этом направлении. Почти 600 женщин вернулись на родину с детьми. Пусть я лично не принимала в этом участия, но считаю себя причастной, потому что мне хватило смелости признать свою ошибку публично, заявить о её существовании и поднять её не просто к обсуждению, а именно к решению. И свою мечту о кризисном центре я не бросаю. У меня есть некоторые идеи. Нужно только подходящее помещение. Я уже присмотрела хорошие дачи в Зерендинском районе, осталось только найти деньги».
Пять лет назад Асель второй раз вышла замуж и родила ещё двоих детей. Её муж – гражданин Грузии. У него есть сын, который живёт с дедушкой на родине. Теперь в семье Базарбаевых-Капанадзе семеро детей.
«В последнее время я серьёзно работаю над отношениями с детьми, изучаю гуманную педагогику. Десять лет, пока находилась под влиянием исламистов, я страшные вещи творила: била детей, могла нестись в машине с четырьмя детьми по скользкой трассе 160 км/ч – вообще все границы были стёрты. Сейчас я хочу успеть создать для них счастливое детство – вместе выбираться куда-то, ездить на природу, разговаривать, обсуждать, дарить им ласку и заботу. Кстати, я не закончила историю о том, как мы решили проблемы сына и дочери, когда первый начал попрошайничать, а вторая – воровать. В то время в выходные я подрабатывала фотографом на свадьбах. Я стала брать старших детей с собой, чтобы они помогали мне. Во-первых, на пышных тоях они хорошо наедались. Во-вторых, распечатывали фотографии и продавали гостям. У сына сразу улучшились оценки по математике. А дочь так вдохновилась танцами, что к 14 годам уже стала артистом-хореографом в областной филармонии. Сейчас она приостановила танцевальную карьеру и поступила на айтишника, учится в Алматы. Третьей, что воровала, я объяснила, что так делать нельзя. Но она может рисовать за деньги для своих одноклассников – у неё явно художественный талант. На первые честно заработанные деньги она купила две булки хлеба и так радовалась этому, что устроила целое театральное представление, чтобы сообщить мне о своей покупке.
С первым мужем нам удалось наладить отношения. Мы на связи с ним в любое время, он помогает детям материально. Я рада, что смогла выстроить с ним нормальный диалог».
Мы уже подошли к сопке с надписью «Кокшетау». Нам нужно было перейти на другую сторону проезжей части. «Лучший кадр получится с середины дороги», – сказала Асель. Нам загорелся зелёный. Асель выбежала на середину и кричит: «Фотографируйте!» Я быстро схватила фотоаппарат, стала щёлкать с огромной скоростью. Сзади уже начали сигналить. Мы добежали до конца дороги и захохотали обе – так неожиданно всё произошло. Я предложила пройти ещё немного вперёд, чтобы выбрать другой ракурс. Но скоро убедилась, что на середине дороги действительно был самый удачный фон.
Закончили фотосессию и поняли, что замёрзли. Зашли в кофейню выпить чай, и Асель рассказала продолжение – как проходит её день. В 12 она начинает готовить обед. К этому времени у старших заканчивается учёба, и они приходят на кухню, помогают маме по хозяйству. После обеда кто-нибудь из братьев и сестёр сможет посидеть с младенцем, а Асель закончит рабочие дела, которые начала утром. Вечером нужно встретить мужа с работы, а к 22:00 уложить детей спать, чтобы ещё хотя бы час остался на личную жизнь.
