Посвящается любимому городу: алматинцы о событиях последних дней

Manshuq

13 января 2021

«Наш город был с 4 часов утра 6 января почти полностью отрезан от интернета. Мы провели пять ночей в условиях чрезвычайного положения, и четыре из них – с очень дозированным доступом только к официальным новостям. Это первая возможность рассказать о том, как мы тут жили на прошлой неделе.

Слухи за это время были самые дикие, и мы понимали, что многим из них верить нельзя. Поэтому мы перезванивались с друзьями из разных районов города, обсуждали только то, что сами видели, фейки старались не плодить.

Мы сразу поняли, что самое опасное для нас – не боевики, а обычные бандиты и мародёры, которые попытаются воспользоваться ситуацией. Было несколько случаев, о которых я знаю точно, когда такие бандиты подбирались 6 и 7 января к частным домам и ЖК. Подъезжали машины без номеров, собирались в группы подозрительные люди. Если видели решительно настроенных мужчин – уезжали.

⠀

Поэтому второе, чему мы научились, – объединяться. Собрал в доме родственников, мужчины дежурили по ночам, днём организованно продукты закупали и развозили тем из пожилых близких, кому нужно, чтобы лишний раз не выходили на улицу. Договорились с соседями на случай, если кто-то полезет. В общем, у нас был порядок.

Паники за эти дни я не видел ни разу. Ни разу за эти дни я не видел случаев бытовой агрессии или того, чтобы кто-то рвал друг у друга продукты. Даже наоборот – не брали лишнего. Вежливость в Алматы в эти дни была признаком нормального человека, не мародёра.

⠀

Четвёртое – мы поняли, что у победы много отцов. Как только 8 января стало понятно, что военные переломили ситуацию и что боевики разгромлены, сразу стали появляться персонажи, которых всё это время не было видно. Все они, если судить по их словам, всё это время были на передовой и с президентом.

⠀

Я, как и многие мужчины в нашем городе, провёл до этого четыре ночи, вооружившись чем попало и обходя дом, в котором спали мои маленькие дети, прислушиваясь к выстрелам и взрывам неподалёку. И поэтому мне сложно было всерьёз воспринимать такие победные заявления. Но пусть это будет на их совести.

⠀

И пятое, последнее. Мы поняли, что война – это страшно. Ну, тут без комментариев. Я понимаю, это очень сухой отчёт. Но за эти дни мы пережили много. Понятно, что более масштабные вещи ещё предстоит осмыслить. Время для этого ещё придёт.

⠀

Да, и ещё. Надо как-то собираться, приводить в порядок город. Коммунальные службы с такими разрушениями не справятся. Пока не понимаю, как мы это сможем сделать с учётом режима ЧС. Но как только такая возможность появится, поучаствую всеми доступными способами. Берегите себя, друзья».

«Хочется – в этом потоке противоречивых новостей и мнений – для собственного душевного здоровья сконцентрироваться на проявлениях человечности, поддержки.

Позавчера стала поступать информация о том, как соотечественники, живущие в разных странах, помогают казахстанцам, застрявшим за границей в отпуске и не сумевшим вылететь домой. Выделялись новости о том, с какой сердечностью казахстанцам помогали кыргызы, причём это была не только гражданская инициатива, но и исходящая от властей. Казахстанские волонтёры отправляют сообщения жителям отрезанных от интернета городов от их родных, которые находятся за рубежом. Сегодня многие смогли выйти на связь самостоятельно. Я тоже могла сегодня и вчера дозвониться до сестры. С родителями регулярно каким-то из способов удавалось связаться, к счастью.

Прочитала пост, в котором было о том, как алматинцы сплачиваются и помогают друг другу. Читала сообщения медиа в телеграм-каналах о гражданах, которые в дни событий ходили с перекисью и бинтами и пытались оказать помощь раненым мирным протестующим или прохожим. Прочла, что заработала линия психологической помощи – 1414.

Радовал каждый пост, в котором медиа выражали слова поддержки жителям. Я уже не говорю о том, что они делали всё возможное, чтобы мы не оставались в информационном вакууме. Радовали поддерживающие обновления Ломтадзе, в которых он описывал предпринятые Kaspi меры. У единичных алматинцев чудом работал интернет, и они работали «колл-центрами» для тех, кто беспокоился за родных. Я испытываю благодарность к разработчикам, которые создают прокси.

Я благодарна за поддержку друзей-казахстанцев, живущих вне Казахстана. Было ощущение, что ситуацию невозможно обсудить с кем-то не из числа наших людей, чтобы полностью поняли твои эмоции. Пусть даже это сочувствующие люди. Муж, который прожил в Казахстане 13 лет и у которого там лучшие друзья, следит так же пристально, как я, очень переживает. Берегите себя».

«Надеюсь, у вас и у ваших близких всё хорошо! Надеюсь, все в безопасности и с продуктами.

 

Пять дней без интернета и соцсетей. Практически полный информационный вакуум (уже потом заработали некоторые новостные сайты). Только СМС и телефонные звонки. В первые дни я мог дозвониться только до мамы и двух друзей.

Все вежливы и милосердны. Вижу, как люди делятся новостями, стараются шутить и поддерживать друг друга, стоя в длинных очередях за лепёшками и яйцами. Видел, как незнакомые люди могут передать друг другу мандаринки и бананы, потому что ближайший овощной закрыт, а дома дети ждут фруктов. Просто до слёз!

Это страшно, но алматинцы постепенно научились делать домашние дела, работать и засыпать под звуки выстрелов. Аккуратно доходить до магазинов и банкоматов, прижимаясь ближе к деревьям (не всегда понятно, в какой стороне стреляют). Я живу в относительно спокойном районе и не представляю, что пережили люди, которые оказались в эпицентре уличных боёв.

Соболезнования всем, кто потерял близких. Ждём и надеемся, что скоро мы вернёмся к прежней мирной жизни».

«Мародеров в Алматы я видел своими глазами и даже сделал несколько фотографий. Это были не те, откровенно бандитствующие элементы, разносящие город в предыдущую ночь.

Это были, к моему удивлению, обычные граждане страны. Горожане, решившие поживиться за счёт и так пострадавших предпринимателей. «С больной головы хоть шерсти клок». Клочья вырывали без всякой вежливости, с улыбками, целыми семьями. При этом по выбору разоряемых магазинов сразу были понятны ценности «лутеров».

По Толе би–Гагарина шли тинейджеры и несли в руках коробки с компьютерными играми. Громко радовались и обсуждали предстоящие впечатления от бестселлеров гейм-индустрии. Один из них волочил за шиворот компьютерный стул на колёсиках. Я осмотрел его – он был явно не новым. Просиженный, потёртый, заляпанный кофейком неизвестного менеджера. Не погнушались отобрать чьё-то кресло. Не приведи господь вырасти этим детям в чиновников.

Самые организованные создали этакую перевалочную базу. В нескольких метрах от разбитых магазинов женщина охраняла награбленное, в то время как члены её семьи сваливали лут в кучу. Техника, одежда и велосипеды вскоре перекочевали в подъезжавшие автомобили их родственников.

Охранник «Сулпака» на Толе би–Ауэзова печально смотрел на людей, деловито копошащихся в недрах «Белого ветра» и «Алсера». Прямо через проулок, на его глазах, происходил акт уничтожения гражданской совести. Но отлучиться он не мог – дверей у «Сулпака» не было. Полиция была занята другими задачами.

Мародёры – обычные на вид люди, различных национальностей, многие в хорошей одежде и на автомобилях – проявляли удивительное уважение к чужой собственности. Небольшие кучки награбленного не трогали – это вещи другого грабителя. Я их сфотографировал. На меня посмотрел крепкий мужик и покачал головой – не останавливай, хуже будет.

Из здания вышла женщина в шубе. Под мышкой виднелась коробка от хлебопечки. В пакете – плойка для завивки волос и гаджеты. Подбежала к мужу и радостно прошептала: «Всё, поехали быстрее». Они сели в джип и быстро уехали.

Я пнул ногой чеку от гранаты, валявшуюся на асфальте. Мимо по проспекту проходили люди. Шокированно наблюдали за мародёрами. Казалось, они не могли поверить в реальность происходящего. Смотрели неодобрительно, но испуганными глазами. Таких, сохранивших моральный облик, к моей радости, было больше, чем «лутеров». В это время в городе грабили множество магазинов. И дольше всего – магазины косметики».

«Очень надеюсь, что у вас всё хорошо! Знаете, о чём я задумывалась всё это время? Может, кому-то покажется глупостью, но я думала о том, как эти люди, которые громили по ночам магазины, воровали, били стёкла и крушили город, выросли такими? Неужели в детстве мамы не учили их, что брать чужое нельзя, что в тяжёлой ситуации нужно помогать и всегда оставаться людьми? Что любую информацию надо фильтровать и отличать хорошее от плохого?

В первые дни после погрома я шла по городу и видела днём совсем других жителей. Все уступали друг другу в очереди, были крайне вежливы, желали здоровья, не хапали много лишнего. И появлялась вера, вера в людей и в то, что всё будет хорошо!

А ещё в это время начинаешь больше ценить живое общение, бумажные книги, а не онлайн, добрые фильмы и музыку. И как бы ни упрощал интернет нашу жизнь, всегда нужно иметь под рукой то, что можно пощупать, обнять, полистать и услышать».

«Один мой знакомый в эти дни написал мне, думая, что я в Алматы: «Виктор Франкл, психиатр, который во Вторую мировую прошёл концлагерь, пишет, что простые понятные ритуалы, вроде чистки зубов, заправленной постели или причёсывания, помогают сохранять чувство контроля над ситуацией и рассудок». И это напоминание было очень терапевтичным, когда я тушкой была (и есть) в Алании, а душой и сердцем – в Алматы.

Знаете, это, пожалуй, был самый лучший совет. Я говорила себе: «Делай понятное – собирай ребёнка в сад. Делай понятное – иди пиши рецензии на тексты. Делай понятное – умойся, почисти зубы и намажь моську кремом. Делай понятное...»

Потому что на второй день событий я переезжала – меняла одну квартиру на другую в разных районах. Один турок спросил меня: «А чо ты переезжаешь?» И я, отвечая ему на вопрос, сама не заметила, как начала рассказывать про Казахстан, про родной город. А он сказал «Щас» и убежал. Вернулся с айраном и донером. Разделил его пополам, я налила чай, мы ели, и я всё говорила и говорила. Через переводчик. А потом он сказал только одну фразу: «Не возвращайся туда сейчас, там плохо». И я, наверное, заплакала. А потом переехала.

На новом месте разложила вещи, делая понятное, и обнаружила, что содрала кожу на руках, сгрызла кутикулы и покрылась прыщами. Я всегда считала себя достаточно бесстрашным человеком, который умеет оставаться в трезвом уме и здравой памяти. И уровень тревожности у меня невысокий. Но последние события показали, что это всё не так. Можно легко деморализовать, можно легко вышибить из тела, а напугать – так вообще. Для этого достаточно устроить погромы в родном городе и лишить надолго со всеми связи. Ну, или оставить какие-то странные черезжопные возможности. Поэтому я выбрала простые действия. Они слегка притупляют тревожность, но позволяют оставаться в теле, ну, или не уноситься далеко и надолго. Поскорее бы наладили связь! И да, радует, что потихоньку ситуация в городе успокаивается».

Обложка: Азиза Киреева