Личные истории: как учитель изменил мою жизнь

Наиля Галеева

16 ноября 2021

Учителя и образование – болезненная для меня тема, потому что я по своим родителям на протяжении многих лет видела, как много сил забирает преподавание. Наших учителей и преподавателей каждый день мучает бесчеловечная бюрократическая система: отчёты, справки, визиты в отделы образования. И во всём этом нет ни капли смысла. Самое печальное, что эта волокита отбирает силы и время, которые могли бы пойти собственно на обучение детей и подготовку уроков.

Поэтому каждый раз, когда я читаю комментарии людей, которые любят пересчитывать зарплату учителей и говорить, что они должны полностью заниматься воспитанием их детей, – мне становится очень больно и обидно за наших учителей. Во многом это люди, работающие на энтузиазме, потому что, давайте будем честны, в школе больших денег не заработаешь. Дёргающийся глаз, недосып, расшатанная нервная система – этого в избытке, но не материальных благ. Я понимаю, что немногое могу сделать для учителей, поэтому стараюсь чаще о них писать. В этом материале я хочу поделиться историями про педагогов, которые отдавали все свои силы и знания детям. И эти дети их не забыли.

Начну со своего личного опыта. Несмотря на то что я не любила школу и не вспоминаю о тех временах с ностальгией, именно в ней я встретила человека, который изменил мою жизнь. Её звали Алла Владимировна Киян, она вела в нашей школе русский язык и литературу.

Она ворвалась к нам, как вихрь, изменила прежние методы преподавания и показала, какими интересными могут быть уроки литературы. Я ни в коем случае не хочу сказать, что прежние учителя были недостаточно квалифицированными или увлечёнными, но всё же именно Алла Владимировна перевернула с ног на голову наши представления о школьных уроках и нравах. Она и выглядела соответствующе: сейчас я понимаю, что в ней было что-то от Марии Каллас – выразительное лицо, пронзительные глаза, копна волос, всегда уложенных в интересную причёску. 

Алла Владимировна не относилась пренебрежительно к подростковым увлечениям и вообще всегда с уважением нас выслушивала. А покорила она наш класс, когда объясняя, как работают чувства в литературе, начала приводить примеры из «Гарри Поттера».

И это в то время, когда даже мои прогрессивные родители не принимали всерьёз историю о Мальчике, который выжил. Что уж говорить о завзятых фанатах РПЦ, британофобах и прочих неприятных личностях.

Со временем я поняла, что у Аллы Владимировны был очень редкий талант: она могла объяснить все механизмы, по которым работает литературное произведение, разобрать его до последней детали и не дать ему утратить обаяние. Мы могли сколько угодно анализировать «Моцарта и Сальери» Пушкина, говорить о композиционной структуре, поэтике заглавия, конфликтах и контексте, но никогда не терялась магия языка и жуткое обаяние истории о гении и ремесленнике. Думаю, что если бы Алла Владимировна задержалась в нашей школе, то и Достоевского я поняла бы гораздо раньше, чем в 22 года.

При всём её дружелюбии, чувстве юмора и поразительном жизнелюбии она не была такой щебечущей любительницей поболтать на уроках. Она умела чётко выстраивать границы, мы подсознательно их чувствовали и никогда не переходили. Я не помню, чтобы она хотя бы раз повышала голос на уроках, и тем не менее в классе всегда царила идеальная тишина. Это притом что класс у нас был далеко не спокойный и послушный – прочим учителям изрядно доставалось, но не Алле Владимировне.

Так как я из семьи учителей, то выбор профессии никогда не был для мучительно сложным: с пятого класса я знала, что буду поступать на учителя русского языка и литературы. Но Алла Владимировна показала мне, что выбор может быть гораздо шире – именно она посоветовала подумать о профессии журналиста. И когда я стояла перед сложным выбором места работы, я решила рискнуть, потому что вспомнила слова своей учительницы, которая верила в меня даже больше, чем я сама. И хотя она проработала в нашей школе неполный год, жизнь как минимум одного человека она смогла изменить.

«Я родилась в Экибастузе и там же получила школьное образование. Училась я очень хорошо, но в восьмом классе за четверть у меня вышла тройка по биологии. Мои родители очень переживали, и на семейном совете было решено найти мне репетитора и заниматься дополнительно, чтобы исправить оценки. Так я стала заниматься с Марией Кирилловной Батура. Всё шло настолько хорошо, что я не только исправила свою тройку, но уже через год начала ездить на олимпиады, защищать научные проекты и вообще связала свою жизнь с биологией.

Мария Кирилловна научила меня обращать внимание на то, как занимались наукой великие учёные – например, её кумир Леонардо да Винчи. Она говорила, что нужно внимательно изучать биографии учёных, анализировать, как их работы расширяли горизонты науки и приводили к великим открытиям. Мария Кирилловна – очень важный для меня человек, она до сих пор следит за моей карьерой и успехами в жизни. Я ценю её за то, что она даёт очень честную обратную связь. Она приезжала на мою защиту PhD в Страсбург несмотря на то, что на тот момент уже жила в Омске. Работавшие со мной в лаборатории французы были очень удивлены, потому что ещё не было студента, у которого на защите присутствовала бы школьная учительница.

Я не только учёный, я ещё мама троих детей – и в этой стороне жизни Мария Кирилловна меня тоже поддержала и дала верное направление. Когда в 2013 году родилась моя первая дочь, Мария Кирилловна приехала на её 40 дней. Она сказала: «Ты молодец, что всё успеваешь. Материнство – очень важный процесс, оно поможет развить важные новые навыки, например, тайм-менеджмент». Она объяснила, что материнство ни в коем случае не помешает научной карьере. Но она также предупредила меня, сказав, чтобы я не теряла профессию. Мы знаем, что в науке и во многих других сферах мамам намного тяжелее, и очень многие из них вынуждены делать выбор: или дети, или карьера. Но Мария Кирилловна сказала мне, что даже время в декрете можно использовать эффективно, если хотя бы полчаса в день уделять чтению, общению с другими людьми, расширению кругозора, написанию статей. Дело в том, что навык написания научных статей можно потерять без практики, поэтому очень важно не забывать о нём. 

Каждый раз, когда мы созваниваемся с Марией Кирилловной, она напоминает мне: «У тебя есть профессия, и детям твоим будет только лучше, если у мамы останется любимая работа». И всё это без давления или осуждения.

«Я училась в частном институте, куда приглашали именитых профессоров из КазНУ им. аль-Фараби. И один из них серьёзно повлиял на мою жизнь и карьеру. Его звали Валентин Васильевич, и он сразу огласил ряд требований, которым нужно было следовать, чтобы получить хорошую оценку. Например, на лекции нельзя было опаздывать ни на минуту: вот профессор входит со звонком в аудиторию, и после него никто не может зайти. Это жутко возмущало всех студентов, на него пытались жаловаться, но профессор оставался таким же принципиальным.

Помимо основных предметов, он дал важную базу, связанную с границами: если ты сразу чётко их выставляешь и если люди хотят с тобой взаимодействовать и работать, они будут их уважать. Конечно, Валентин Васильевич довольно жёстко проверял наши знания по предметам, но благодаря этому я до сих пор могу сформировать в памяти таблицу возрастных кризисов, когда работаю с клиентами. Каждый раз, когда ко мне обращаются мои клиенты, я сразу задаюсь вопросом, не возрастной ли это кризис. Я поймала себя на мысли, что возвращаюсь к этим таблицам с возрастными кризисами и нормами особенно в работе с детьми. Сейчас часто можно увидеть психологов, которые окончили двухмесячные или полугодовые курсы и начинают консультировать. Заявления о том, что этого времени хватает на освоение профессии психолога, вызывают у меня улыбку. На подобных курсах не дают базу по той же возрастной психологии, соответственно, человек не знает основополагающих приёмов по работе с клиентом.

Безусловно, я испытываю большую благодарность к своему преподавателю. Более того, когда я училась в магистратуре, то выбрала Валентина Васильевича в качестве научного руководителя для написания диссертации. Сказать, что было трудно, – ничего не сказать. Мы провели полномасштабное психологическое исследование на трёх тысячах учеников, исследовали самостоятельность и творческое мышление, выводили определённые закономерности. На самом деле было четыре с половиной тысячи учеников, но я смогла обработать только три. За два года пришлось перелопатить много научных журналов, статей, книг, исследований. Но благодаря преподавателю у меня есть хорошая научная база, и я опираюсь на самые современные исследования в области психологии».

Фотографии: Pexels