Данель Ходжаева

10 октября 2025

В сентябре Марьям проделала долгую дорогу из Семея в Астану, чтобы начать жизнь в новом городе. Она заранее нашла квартиру, договорилась с хозяином об условиях и выехала в столицу. Дорога была длинной, и в Астану она приехала только к часу ночи. Собственник квартиры встретил её и только тогда понял, что Марьям – пользовательница жестового языка. Она не слышит и не говорит, но свободно переписывается. Он отказался сдавать жильё и сказал, что из-за её инвалидности «не готов брать ответственность».

Марьям осталась одна посреди ночи в незнакомом городе. Несмотря на то что у неё была стабильная удалённая работа и возможность оплачивать аренду, ей пришлось обратиться в шелтер. Там она пробыла три недели, пока юристы правозащитной организации Nomad Rights не помогли найти новую квартиру и заключить официальный договор аренды.

Когда мы говорим о бездомности, чаще представляем людей, которые живут на улице или в приютах. Но это только видимая часть проблемы. В Казахстане даже в законах нет определения «бездомности». Официально бездомных людей называют «лицами без определённого места жительства» или «людьми, оказавшимися в трудной жизненной ситуации». На деле бездомность бывает разной: открытой, скрытой и потенциальной.

Скрытая бездомность – это состояние, когда у человека нет своего жилья. Он может временно жить у родственников, друзей, в аварийных условиях или снимать жильё без договора. Даже если у него есть крыша над головой, он может за один день потерять её из-за конфликта с родственниками, решения собственника квартиры, сноса дома и других обстоятельств.

«Вопрос определения скрытой бездомности очень комплексный и зависит от того, насколько государство регулирует вопрос жилья и защищает своих граждан. Например, в Казахстане люди, живущие в аренде без договора, могут считаться скрыто бездомными. А во Франции – нет, потому что в стране есть механизм защиты от внезапных выселений. То есть государство несёт ответственность за то, чтобы человек не оказался на улице», – рассказывает правозащитник и эксперт проекта «Omirlik Maqsat» Алишер Кожагулов.

Женщины чаще мужчин оказываются в скрытой бездомности. На это влияет много факторов: гендерное насилие, экономическая нестабильность из-за разрыва в оплате труда, неоплачиваемый труд, ответственность за детей и пожилых родителей, дискриминации при поиске работы.

Женская бездомность до сих пор остаётся неизученной. Многие исследования пропускают гендерные различия, хотя причины потери жилья у женщин могут сильно отличаться. Например, они чаще оказываются бездомными после домашнего насилия, развода или из-за финансовой зависимости от партнёра. Они не могут ночевать на улице и в общественных приютах из-за страха снова пережить насилие и домогательства, поэтому живут то у подруг, то у родственников или в шелтерах. Из-за этого женщины остаются невидимыми для системы. Ни государство, ни НПО не могут точно оценить их количество и помочь.

По наблюдениям экспертов Nomad Rights, в Казахстане скрытая бездомность чаще встречается среди женщин 18-29 лет со средним специальным образованием и доходом до 200 тысяч тенге. Они проводят в таком нестабильном состоянии около 15 лет.

Женщины с инвалидностью и родители детей с особыми потребностями испытывают дополнительную нагрузку и давление. Им сложнее найти работу из-за дискриминации и недоступной среды, а арендовать жильё тяжело из-за предвзятости арендодателей и отсутствия удобных условий: пандусов, лифтов, достаточного пространства. Например, сейчас в очереди на жильё в Казахстане стоят 647 779 человек, и почти 13% из них – люди с инвалидностью и семьи, воспитывающие особенных детей.

Севара Нурматова

представительница «Молодёжного общества инвалидов» в Таразе:

«Я сама женщина с инвалидностью и работаю со своим же сообществом. Женщины с инвалидностью часто не могут принимать решения самостоятельно из-за того, что с самого детства за них всё решают родители, гиперопекают. Им внушают, что они слабые, что окружающие будут обижать и унижать их, поэтому они боятся получать образование и искать работу. Похожая ситуация у женщин, которые воспитывают детей с инвалидностью. Решения в таких семьях принимает муж, а если его нет, то отец, дядя или брат. Всё это, конечно, очень сильно влияет на уверенность в себе. Так складывается замкнутый круг, когда они сталкиваются с дискриминацией, оказываются несамостоятельными и зависимыми от семьи. В итоге риск оказаться в ситуации бездомности значительно выше».

По словам Алишера Кожагулова, мужчины в кризисных ситуациях чаще обращаются за помощью и получают поддержку от родственников. Женщины – реже, потому что в обществе по-прежнему сильны стереотипы и давление, которые заставляют испытывать вину и «справляться самим».

Чтобы разорвать этот круг, Фонд Евразия Центральной Азии при поддержке Фонда Citi в прошлом году запустил программу «Omirlik Maqsat». Её цель – помочь женщинам с инвалидностью и родителям детей с особыми потребностями не остаться без жилья и стать более финансово устойчивыми.

Проект помогает 10 региональным НПО, обучает команды, чтобы они могли системно работать с такими ситуациями. А участницы проекта получают юридические и психологические консультации, обучение, помощь в поиске работы и развитии собственного дела.

●Дискриминация женщин со стороны правоохранительных органов

По словам правозащитника Алишера Кожагулова, женщины часто сталкиваются с дискриминацией, когда пытаются отстоять свои права. В правоохранительных органах к ним нередко относятся с предвзятостью, как к людям «с иждивенческими настроениями» или «чрезмерно требовательным». «Обычно решения принимают мужчины. Женщинам неловко, они чувствуют давление, унижение и вину за то, что просто обратились за своими правами», – отмечает Алишер.

Иногда женщинам даже не предоставляют письменных ответов, а давление «авторитетом и властью» используется, чтобы поскорее закрыть вопрос. Всё это отталкивает женщин от попыток защищать свои права. 

●  Неконтролируемый рынок аренды

За последние годы стоимость аренды растёт значительно быстрее, чем зарплаты. Сегодня арендовать квартиру может стоить более половины средней заработной платы. Например, если вы получаете среднюю зарплату в 405 000 тенге, то аренда даже однокомнатной квартиры в крупных городах обойдётся как минимум в 200 000 тенге, не считая коммунальных расходов. Кроме того, многие семьи вынуждены объединяться, чтобы снимать жильё вместе и платить меньше.

В Казахстане рынок аренды практически не регулируется, и именно это, по мнению Алишера Кожагулова, усиливает потенциальную бездомность. Например, у нас нет механизмов социальной ответственности и принципов инклюзии. Это означает, что женщинам с инвалидностью и родителям особенных детей могут отказать в аренде из-за стереотипов и стигмы. Также собственники часто отказываются заключать официальные договоры из-за налогов, что делает положение арендаторов ещё более шатким.

●  Недостаточная поддержка и узкие критерии уязвимости

Господдержка часто не учитывает реальные потребности: в очереди на жильё могут стоять годами, социальные пособия засчитываются как доход и влияют на ипотечные вклады, а многие уязвимые группы не могут претендовать на льготы. Поэтому отдельное направление проекта «Omirlik Maqsat» фокусируется на работе с государством и экспертами. Команда добивается того, чтобы в Казахстане появилось правовое определение бездомности и чтобы доступ к социальному жилью стал проще и понятнее.

«Сегодня критерии «социально уязвимых» слишком узкие. Они должны включать не только существующие группы, но и в целом тех, кто живёт в условиях нестабильности и рискует потерять жильё», – отмечает Алишер.

●  Переход к правовой модели

По словам Алишера Кожагулова, важно отходить от благотворительной модели, при которой государство предлагает помощь, но при этом обвиняет людей в иждивенчестве. Вместо этого необходимо выстраивать правовую модель, где доступ к жилью и защита от принудительных выселений рассматриваются как базовые права человека.

«Проблема не в том, что люди получают помощь, а в том, как к ним относятся, – говорит Кожагулов. – Их часто видят как «бедных и несчастных, которым надо помогать». Но людям нужны не подачки, а гарантированные права: на безопасность, на жильё и на стабильность».

Фото: Unsplash