TEDxAstana – 2023: клинический биолог Юлия Сафарова о потенциале стволовых клеток

Наиля Галеева

4 сентября 2023

«Моя команда занимается разработкой клеточной терапии для лечения переломов при остеопорозе – состоянии, которое организм приобретает по мере старения. Оно характеризуется пониженной плотностью костной ткани и становится своеобразной тихой бомбой замедленного действия. Дело в том, что хрупкость кости приводит к увеличению риска перелома и может привести не только к длительному реабилитационному периоду, но и инвалидности. Замедленная регенерация костной ткани происходит не только из-за нарушенного баланса между клетками разрушающими и образующими кость, но также за счёт снижения числа клеток-предшественников остеобластов – мезенхимальных стволовых клеток.

Так вот, при остеопорозе организму критически не хватает теста, из которого потом будут восстанавливаться и создаваться наши кости. Все мы помним из школьной программы, что кости постоянно обновляются и примерно каждые десять лет у нас уже практически новый скелет? Но чем человек старше, тем больше природа ограничивает возможность получения нового скелета.

Мезенхимальные стволовые клетки – это клетки-помощники, которые в случае необходимости тут же приходят на помощь организму. Но с возрастом их количество уменьшается. Однако есть и хорошая новость – с развитием биомедицинской науки стало возможным их получение из жидкости из костного мозга, жировой ткани и синовиальной жидкости, можно размножить их в лабораторных условиях. И дальше ввести обратно пациенту его же собственные клетки, но в большем количестве. Исследования и клинические испытания в этой области ведутся уже 30 лет, но основная проблема, с которой сталкиваются учёные, – низкая эффективность. Моей команде удалось продвинуться в этом вопросе и улучшить этот показатель на модели регенерации костной ткани у лабораторных животных.

В рамках нашего исследования мы улучшили «доставку» стволовых клеток непосредственно к месту перелома и ускорили регенерацию на 40% по сравнению с первоначальным уровнем. Исследования мы проводили на модели лабораторных крыс с остеопорозом. Но это не значит, что работа закончена и мы получили готовый продукт. Необходимы ещё клинические испытания и как минимум семь лет успешных исследований, чтобы этот подход мог применяться в клинической практике. Оговорюсь и здесь: так ответственно к исследованиям возможностей стволовых клеток подходят в идеальной вселенной. А мы видим сегодня просто ошеломительное количество «методов лечения» стволовыми клетками практически всех возможных заболеваний. Появилось огромное количество клиник, предлагающих эти услуги. Но основаны они лишь на одной парадигме – это же свои собственные клетки, а значит, они не приносят вреда.

Обратимся к международному опыту, которому можно доверять: в мире есть только восемь видов официально одобренных клеточных продуктов, и все они предназначены для лечения лейкемии разного рода. Например, в США Агентство по контролю за медпрепаратами неоднократно предупреждало об опасности, которая может скрываться за терапией стволовыми клетками, которые не прошли клинических испытаний или показали неоднозначные результаты. Клинические испытания и их эффективность можно найти на clinicaltrial.gov не только в области клеточной терапии, но и во всех областях биомедицинской и фармакологической науки. Поэтому было бы здорово создать что-то похожее в Казахстане в области применения стволовых клеток. Это не обязательно может быть клиническим исследованием, пусть это будет репозитарий, где будут вести учёт всех тех, кто прошёл терапию, и сопоставлять их данные с фактическими анализами и обследованиями. Данные могут быть анонимными, но обязательно должны быть общедоступными, чтобы учёные изучали их и извлекали соответствующие уроки.

Так называют лекарственные средства, получаемые биотехнологическим или биоинженерным путём, которые предлагают новые возможности для лечения заболеваний и травм, включая средства для генной терапии. В конце 2020 года у нас в стране утвердили правила, которые исключили лекарства передовой технологии из стандартной процедуры допуска на рынок. Этот же документ изменил процесс мониторинга эффективности и безопасности применения этих лекарственных средств.

Да, всё, что я рассказала, может, и звучит «прогрессивно», но я очень хочу, чтобы вы осознавали все риски терапии стволовыми клетками. Это:

Как я и говорила, потенциал стволовых клеток огромен – как со знаком плюс, так и со знаком минус. Поэтому важно всегда соблюдать баланс между потенциальным положительным эффектом от терапии и возможными осложнениями. И если это не вопрос жизни и смерти или значительного повышения качества жизни, может быть, стоит ещё рассмотреть варианты?

Вы вполне резонно можете спросить: почему я так много говорю об опасности и рисках? Я учёный, мне нравится, когда разработки находят своего пациента. Я хочу, чтобы и моя разработка дошла до пациента. Но мы всегда помним о том, что недобросовестное использование этих технологий может привести и к фатальным последствиям. А после – создать неправильное восприятие и тем самым стигматизировать развитие этой области в целом на долгие и долгие годы. Что уберёт как риски, так и возможности. Сейчас мы находимся в критической точке, когда ответственность лежит на нас самих. И решение можем принять только мы сами.

История уже хранит случаи, когда недостаточность клинических исследований привела к трагедии. В 1964 году препарат с неподтверждённой эффективностью обернулся кошмаром для беременных женщин – в результате его бесконтрольного применения родилось от 8000 до 12 000 детей с врождёнными патологиями. Что мы можем извлечь из этой истории: только двойной независимый контроль над клиническими испытаниями со стороны государства и гражданского общества может обеспечить безопасность их проведения. Так и этические комитеты стали постоянно действующими органами общественного контроля над клиническими исследованиями. Первый в мире подобный комитет создали при Фрайбургском университете Германии в 1968 году. Сейчас они действуют уже во всех странах, где проводятся клинические исследования. Без их одобрения на итоговом этапе этической экспертизы испытания лекарства с участием людей не могут начаться ни в одной цивилизованной стране.

Мы должны выражать своё мнение по этому вопросу, но прежде всего – делать выводы без оглядки на маркетинг коммерческих фирм. Например, в Австралии реклама лечения стволовыми клетками запрещена. Кроме того, мы должны научиться понимать науку и то, как она работает, интересоваться, извлекать факты из достоверных источников, не опираясь на сарафанное радио. И, может быть, это спасёт кому-то жизнь.

В заключение скажу следующее: критически важно знать про две стороны одной медали. С одной стороны, эмоциональные дискуссии, этические дилеммы, например, связанные с вопросом тестирования технологий на животных, могут отбросить годы труда учёных и миллионы вложений в науку, не давая шансов решить действительно важные проблемы человечества. С другой – непродуманное увлечение технологиями может нарушить хрупкий баланс в природе и уничтожить нас как вид. А наука неразрывно связана с обществом, на которое она, собственно, и работает. И сейчас нам важно понять, готовы ли мы, как общество, оценивать риски, принимать решения и брать ответственность на себя?

Фотограф: Валерия Пекарева