Нурайна Сатпаева о своём дебютном романе: «Мои герои живут в 2022 году»
20 февраля 2025
От «короткого дыхания» к большому роману
Раньше я писала пьесы, небольшие рассказы и детские сказки. И всё никак не получалось преодолеть «короткое дыхание». Всегда хотелось поскорее закончить текст, поставить финальную точку. Начинала писать и в какой-то момент ловила себя на мысли: «Ну всё, герой уснул, можно заканчивать». Не хватало уверенности, терпения, мастерства, чтобы детальнее раскрыть историю.
Я записалась на курсы писательского мастерства Алины Гатиной, где в течение трёх месяцев работала над книгой «Море споёт колыбельную». Были моменты, когда сомневалась, что допишу роман, но в итоге всё получилось.
Мне нравится пробовать себя в разных жанрах и направлениях. Я поработала в проекте сериала «Закира», наша сценарная группа за полгода выдала восемьдесят серий. Написала семь пьес, участвовала в различных конкурсах, куда поступает очень много работ, около 700-800. Попала в шорт-лист драматургического конкурса «Аврора» (Польша) и заняла третье место на «Баденвайлере» (Германия). Возникает чувство, что пишешь, в общем-то, неплохо, но постановок пока не случилось... Мои пьесы – о современном Казахстане: про пандемию, про протесты, и, возможно, такие слова, как «Қаңтар», становятся своего рода маркерами запрета для постановки в театрах.
Дара, героиня романа, – одна из них. Она не выходит на протестную площадь, она просто живёт в 2022 году, который стал тяжёлым для всех. Потрясение за потрясением. Мне захотелось рассказать её историю. Я очень обрадовалась, когда Meloman Publishing решило издать книгу. Мы заключили контракт в конце 2023 года, и через год книга «Море споёт колыбельную» появилась на полках книжных магазинов Казахстана.
О современной казахстанской литературе
В Казахстане пока ещё мало современных романов. Большинство авторов обращаются либо к прошлому, либо к будущему. И это не потому, что писатели избегают темы сегодняшнего дня – считается, что для осмысления событий и написания художественного текста важна дистанция.
Ещё это связано с тем, что человеку свойственно жить воспоминаниями или мечтами о будущем, а не по принципу «здесь и сейчас». Настоящее нас не всегда устраивает. Иногда кажется, что чего-то не хватает, что всё могло бы быть лучше, что где-то трава зеленее. Поэтому мы обращаемся к прошлому, вспоминая, как хорошо было в детстве, или же смотрим в будущее, надеясь, что стоит подождать и всё наладится.
Мне очень хотелось написать роман, в котором зазвучали бы голоса наших современников. Надеюсь, получилось.
Мы до сих пор «живём» с Ұлпан, Шолпан, Салтанат, Қыз Жібек и Баян Сұлу из классических произведений.
Я смотрю казахское кино, и сюжеты порой будто срисованы с иностранных фильмов. Даже звуки кюя из первых кадров, напитанные шелестом сухой травы и гулом ветра, кажутся чужеродными. Читаю современных казахстанских авторов, и иногда непросто прочувствовать, кто герой по национальности и в какой стране родился. Имена персонажей стали интернациональными, события, которые с ними случаются, могут произойти в любой точке мира, и если поменять имя герою и место действия, то сразу же теряется впечатление уникальности произведения.
Невольно задаёшься вопросами, как, к примеру, у американского писателя Халеда Хоссейни, покинувшего Афганистан ещё ребёнком, получилось сохранить национальную идентичность и наполнить ею свои книги. И почему авторам, живущим в Казахстане, так сложно сделать казахстанских героев узнаваемыми, а родные степи не похожими на прерии Эрнеста Сетона-Томпсона? Часто в книгах горы Заилийского Алатау – фоновая декорация, Каспий – красивая картинка, а главные герои никак с ними не связаны.
И всё же я уверена, что уже очень скоро появятся новые романы современных казахстанских писателей с яркими запоминающимися персонажами.
О восхищении женщинами
Дара для меня – представительница нового поколения, и она невероятно смелая. В тридцать три года, будучи незамужней, решает стать матерью. Три года безуспешных попыток, исчезновение жениха в разгар Қаңтара, промедление, грозящее потерей всего: времени, здоровья, денег, ставят её перед нелёгким выбором. Дара выбирает продолжать путь к материнству в одиночку.
Меня восхищает мощь Дары. Возможно, она и не стремилась стать сильной, но жизнь заставила её быть именно такой. У неё нет родителей, только младший брат, и все важные решения ей приходится принимать самостоятельно.
Если тебе за тридцать и ты не замужем, то, по мнению многих, счастливая семейная жизнь уже не для тебя. Но Дара идёт наперекор устоявшимся нормам. Не соглашается на меньшее – она не будет строить отношения с человеком, которого не любит, даже если это принесёт ей спокойствие и стабильность. Дара выбирает быть одной, но не торговать душой. Это делает её по-настоящему сильным и независимым человеком.
В 2022 году мне казалось, что вокруг Казахстана сжимается какое-то огненное кольцо, и в такой обстановке решиться на рождение ребёнка – это настоящая смелость. Я восхищаюсь женщинами, которые идут на этот шаг. И речь не только о политической ситуации, но и о пандемии, когда риск заболеть велик, а ребёнок в первый год жизни крайне уязвим.
Когда писала книгу, я случайно наткнулась на репортаж из Киева, в котором рассказывалось о том, как из-за боевых действий в подвале репродуктивной клиники оказались двадцать младенцев и всего пять медсестёр. Суррогатные мамы вернулись к своим семьям, а биологические родители из Австралии, Германии, Польши и других стран не могли забрать своих детей. Сколько детей погибает в результате военных конфликтов... Страшная трагедия, на которую невозможно смотреть без боли.
Я восхищаюсь женщинами, которые в наше неспокойное время решаются на материнство. Многие вынуждены отложить этот вопрос до лучших времён. Так было в пандемию, затем в 2022 году, да и сейчас не все решаются рожать второго ребёнка, а кто-то отказывается и от первого.
В своей книге я рассказываю о людях, которые живут рядом, событиях, происходящих в нашей стране, о том, что задевает меня. Как автору мне важно сказать миру, что Казахстан – это не Борат, не наши олигархи, скупающие дома в Лондоне, и не ряженые в блестящих национальных костюмах, танцующие на праздниках. Это Дара, идущая за светом, её брат Канат, вышедший на протестную площадь в поисках справедливости, лебедь, попавший в руки браконьеров, Меловой маяк, на свет которого плывут корабли из Баку и Энзели, и многие другие.
Для меня будет ценным, даже если несколько человек прочитают мою книгу и увидят Казахстан живым, настоящим.
В договоре с издательством есть пункт о возможном переводе книги на казахский язык, но окончательное решение будет зависеть от того, как будет продаваться русскоязычная версия. Книга казахофонная, и герои часто говорят на казахском, что затруднило перевод некоторых фраз без утери смысла. Например, «Намыс қайда, қазақтар?» – невозможно точно перевести на русский, потому что слово «намыс» имеет более глубокий и ёмкий смысл, чем просто «честь». Поэтому я очень надеюсь, что книгу всё же переведут на казахский язык – это моя мечта.