Жизнь с алкоголиком: от пьесы на сцене до реальности

Татьяна Делль

4 июля 2022

Алкоголизм в семье – это всегда история с несколькими главными героями: она не только о человеке, который попал под влияние зависимости, но и про то, какие чувства испытывают его родные. Именно этой теме посвящена пьеса «Муха» о Максиме, его жене Алине и сыне – подростке Мише по прозвищу Муха. В варианте петропавловских погодинцев Мухой стала девушка Маша, что немного изменило восприятие – пьеса заиграла по-новому, но суть осталась той же.

В одном произведении смешались разные чувства, которые испытывают близкие к пьющему: жалость и стыд, когда подросток с другом проходят мимо отца, спящего на скамейке без ботинок, желание понять, почему он начал пить, и разобраться, как можно помочь, спасти своего любимого человека, хотя он ещё и сам не осознаёт, что болен. Максим сравнивает себя с местным алкоголиком Домовым – сам-то он приличный человек, работает, просто устаёт сильно и снимает стресс выпивкой. До Домового, который клянчит мелочь у прохожих на бормотуху, ему ещё далеко. А потом оказывается, что не так уж и далеко, ведь он уже называл его братом и даже подарил собутыльнику свои ботинки…

Один из сильных образов пьесы, который создаёт автор, – Максим, с головы до ног обмотанный ватой. Поверх ваты – плотная пузырчатая плёнка, которая пахнет кислятиной. Все герои произведения задают различные поисковые запросы в интернете на тему алкоголизма, и это расширяет наше понимание – автор проводит аналогию алкоголика с насекомым – жертвой цветка-ловушки саррацении.

Запросы в гугле и другие акценты помогают понять, что действия пьесы происходят в наши дни. Интересно, что при обсуждении читки со зрителями прозвучало мнение: алкоголизм – скорее, острая проблема ушедших 90-х с их безработицей, сложным настоящим и смутным будущим. Но на сцене стояли актёры из молодёжной студии театра «Тишина закулисья», и именно они выбрали эту постановку.

«Мне нравятся такие пьесы: нужно показывать, что в нашем обществе есть определённые проблемы. Как и показывать разноплановость этой жизни – есть тысячи вариантов и дорог, по которым можно идти. Все взрослые бичи, которых мы сегодня видим на улице, когда-то были пионерами и комсомольцами. Эта пьеса заставляет задуматься о том, в какой момент происходит щелчок, когда человек перестаёт осознавать себя, переходит эту грань и становится зависимым», – отметил руководитель молодёжной студии «Тишина закулисья» и режиссёр-постановщик пьесы «Муха» Ринат Исмаилов.

Пьеса – с открытым финалом, как и настоящая жизнь. Какой выход выберет главный герой: признать свою зависимость и бороться с ней, принимая помощь близких, или сдаться ей в плен полностью, отвернувшись от семьи? Возможны оба варианта, но сам Максим со своей болезнью справиться уже не в силах и хотя бы начинает потихоньку понимать, что ему требуется помощь.

«Сначала появилась повесть «Муха» и только потом пьеса на её основе. Повесть я решила написать, потому что во мне накопилось достаточно много всего на тему алкоголизма, захотелось это как-то выплеснуть, а пьесу – из любопытства: смогу ли переработать собственный текст в другой формат? Я хотела, чтобы это помогло хотя бы одному человеку, который столкнулся с проблемой алкоголизма. Обычно эта тема освещается в литературе по касательной, исключительно с позиции стыда за героя, в лучшем случае жалости. О том, что алкоголизм – это болезнь и с ней можно жить, если признать и лечить, мало кто говорит.

Не углубляясь в подробности, могу сказать, что в моей семье были и есть близкие, бессильные по отношению к алкоголю. Конечно, какие-то диалоги и ситуации взяты из реальной жизни. Но главный герой – это не портрет какого-то конкретного человека, большая часть происходящего в повести – моя фантазия. Все поисковые запросы и найденные ответы – лишь попытка осветить тему со всех сторон. В природе и человеческой культуре алкоголь существовал всегда. Насекомое – и есть алкоголик, который попадает в ловушку и не может выбраться. Чтобы выжить, ему нужна помощь, но самое главное, его собственное искреннее желание и усилия.

Созависимыми, увы, становятся абсолютно все близкие: родители, дети. В моей повести это, прежде всего, жена главного героя. Хотя ближе к концу повествования она начинает понимать, что не может спасти любимого человека, что она не Бог, и надо перестать его контролировать, дать сделать собственный выбор, самостоятельно осознать бессилие. Выход из этой ситуации у каждого свой. Все мы разные, и нам помогают разные решения одной проблемы.

Кому-то помогают так называемые кодировки, но, на мой взгляд, то, что держит вас в страхе – не лучший способ избавиться от проблемы. У алкоголика и без того внутри целый мешок разнообразных страхов. Мой опыт показывает, что алкоголику важно найти человека, который так же, как и он, хочет и, главное, пробует бросить пить. В этом смысле лучший выход – сообщество Анонимных Алкоголиков, работающее практически по всему Казахстану. Именно в разговорах «с такими же, как он» алкоголик узнаёт болезнь в лицо, учится распознавать симптомы, понимает, что жить трезво можно.

Моя пьеса, как и повесть, не преследует никакой конкретной цели. В ней есть робкая надежда на то, что тот, кто ищет помощи, обязательно её найдёт. Часто, когда наступает та самая «жесть» – совершение тяжких преступлений под действием алкоголя, полная деградация личности или разложение печени, поделать уже ничего нельзя. Общество вообще не замечает, что у человека зависимость, пока это не становится слишком уж очевидно. Многие годами спиваются на глазах друзей, коллег и соседей. Шумные пьяные вечеринки в университете – это прикольно, но когда они продолжаются и после университета, уже не очень. У 8 из 10 человек, выпивающих за праздничным столом, возникает зависимость. У алкоголя очень хорошая pr-кампания, он окружает нас буквально везде – в песнях, фильмах. Поэтому улизнуть от него и не попробовать совершенно невозможно.

Ты не ночуешь где-то под забором, нормально питаешься, ходишь на работу, при этом не можешь представить своей жизни без регулярного бокала вина/кружки пива/рюмки коньяка. Что бы ты сам сейчас о себе ни думал, ты алкоголик. Дальше начинается самое сложное: предубеждение и стереотипы мешают распознать зависимость сразу. И она усугубляется».

 «Человек получает поддержку, ободрение, знакомится с положительным опытом других участников, который позволяет ему менять свои неработающие установки, привычки, болезненное поведение. Родственник алкоголика постепенно меняется, его созависимость становится меньше, он отпускает контроль и начинает жить своей жизнью», – говорит волонтёр содружества Марина К.

Группа выступает площадкой для практики нового здорового поведения. В настоящее время насчитывается более 24 000 групп «Ал-Анон» и около 1500 групп «Алатин» для подростков в 118 странах. В Казахстане группы действуют в девяти городах: Алматы, Нур-Султане, Актобе, Атырау, Уральске, Таразе, Шымкенте, Костанае, Талдыкоргане, среди них одна группа для подростков «Алатин» в Алматы. Можно участвовать в онлайн-группах, а также во встречах на казахском языке.

Первая группа открылась в Алматы в 2014 году, когда одна женщина устала жить с алкоголиком и стала искать помощь везде. Так она узнала, что есть анонимное сообщество алкоголиков, и изучила мировой опыт, чтобы понять, есть ли группы для близких и родственников. Оказалось, что такие группы существуют с 1951 года.

«Эта женщина собрала всю необходимую литературу, методику проведения, рекомендации, нашла помещение и рассказала местным психологам. В первый год в группе было уже около 15 человек. Работа приносила результаты, и о ней стали говорить: многие жёны и мамы алкоголиков после посещения встреч начинали меняться, становились психологически более устойчивыми, спокойными. У них появлялась надежда, улучшались отношения с пьющим. В психологии есть понятие «созависимость», с которой эффективно справляется программа «12 шагов», – делится волонтёр Марина К.

Программа основана на личностном росте, осознанности и развитии нравственных ценностей. Многие профессиональные организации постоянно сотрудничают с группами «Ал-Анон», например, одна из первых групп в Алматы проводит свои встречи в городском наркологическом центре и сотрудничает с психологами. Информирование и поддержка групп производятся волонтёрами на добровольной основе. В США раз в несколько лет проводят исследование пользы посещения групп «Ал-Анон». По результатам последнего из них, которое проводилось в 2018 году, семейные группы «Ал-Анон» положительно повлияли на жизнь 93% участников: они заметили, что их эмоциональное состояние улучшилось.

«Тема алкогольной зависимости напрямую затронула мою семью – мой отец был алкоголиком. Хотя сейчас, когда я вспоминаю события из детства, могу сказать, что дома мы не произносили такие слова вслух. Мы не называли папу алкоголиком или пьяницей.

Мне было около пяти лет, когда отец начал пить. Я испытывала стресс, непонимание, страх, жалость к папе. Ребёнком я воспринимала это как что-то, на что не могла повлиять. Я видела далеко не всё, потому что взрослые уводили моё внимание от таких вещей. Даже то, что удалось заметить, воспринималось через призму несформированной личности. Я перенимала взгляды окружающих взрослых: мамы, бабушки. Мне никто ничего не объяснял, да и от объяснений на тот момент не было бы никакой пользы – вряд ли я бы что-то поняла тогда.

Хотя он тоже развивался в сфере технологий, у него были соцсети. Недавно я находила нашу старую переписку, где он спрашивал, как у меня дела, говорил, что любит меня, скидывал свои фотографии. А я отвечала холодно, скованно, короткими фразами. Мне стало так больно, когда я перечитывала эти сообщения. Я начала винить себя. Но я понимаю, что была тогда ребёнком, заложником ситуации и могла отреагировать только так. Была бы сейчас возможность с ним пообщаться, я была бы очень рада. Но мы начинаем ценить что-то, только когда потеряем… Я знаю, что отец любил свою семью. Но у меня не было времени и возможности полностью понять и полюбить его. Он сократил время на проявление этих чувств.

В последние годы стал популярен термин Daddy issues – психологические проблемы из-за нарушенной эмоциональной связи с отцом. Я находила разную информацию об этом и понимала, что тоже отношусь к группе дочерей с этой проблемой, но осознания и принятия у меня ещё не было. Не думала даже после смерти отца, что это меня коснётся. Сейчас я понимаю, что это касается меня напрямую и я не смогу от этого сбежать. Я не могу постоянно подавлять эмоции и чувства, связанные с отношениями с отцом. Если иду по улице и вижу счастливо гуляющих отца с ребёнком, мне становится грустно, я чувствую себя подавленной. Дочери, отец которых ушёл из семьи, хотят получить его любовь от других людей – своих партнёров. В моей жизни уже случались ситуации, которые заставляли об этом задуматься.

Сейчас мне искренне жаль, что всё так произошло. Думаю, у отца были какие-то причины и зависимость не могла появиться на пустом месте. Папа испытывал психологическое давление – это сильный стресс, когда близкие люди давят на тебя. Я бы хотела взглянуть на эту ситуацию более взрослым взглядом и попытаться понять чувства отца, простить. Мне жаль, что я не успела в осознанном возрасте с ним пообщаться.

Я понимаю, что человек сам выбрал свой путь. Помощь ему оказывали неоднократно, были попытки закодировать, прибегали к наркологическим диспансерам и другим лечебным методам. Но отец не принимал свою болезнь и не хотел с ней бороться и лишаться её, прикладывать усилия, чтобы решить свою проблему. Он выбрал смириться с зависимостью и жить с ней, а не с семьёй. Отец понимал, что жить с зависимостью и иметь счастливую семью одновременно практически невозможно. Это несовместимые вещи. Часто общение в нашей семье доходило до ругани и скандалов.

Я особо ни с кем не делилась, если только с кем-то из семьи. Рассказывать кому-то ещё было не принято. Поэтому пьеса стала для меня настоящим открытием, а обсуждение – отдушиной. Я чувствовала себя в роли Мухи: отец мог пропасть на месяц в «синей петле». При этом он находился где-то неподалёку, часто я видела его возле своей школы. Это было нервно, страшно и стыдно. Вдруг он будет меня звать и его увидят мои друзья? Однажды так действительно и вышло. Он позвал меня, заговорил, пытался затянуть время нашего разговора, а я отвечала, что мне нужно домой. Мои одноклассники подошли узнать, всё ли у меня в порядке. Для них со стороны это выглядело странно: незнакомый и, вероятнее всего, бездомный мужчина позвал их подругу, они хотели меня защитить.

Когда я узнала о пьесе «Муха», она заинтересовала меня. Но я не ожидала, что она будет настолько современной – о событиях наших дней. Я не видела раньше, чтобы кто-то поднимал эту тему на сцене. Когда мы впервые читали пьесу с ребятами, я плакала. Всё больше фраз играли для меня роль триггера, я вспоминала что-то из своей жизни. Это показалось мне очень реалистичным – в пьесе было столько реплик главных героев, которые я слышала в своём детстве. Я выбрала роль учительницы, которая поняла Муху, потому что мне самой не на кого было положиться, никто не поддерживал меня – говорили: «Не повезло, бывает, но у многих семьи такие».

«Моя мама испытывает сложности с алкоголем, это крайне негативно отражалось на моей жизни – я не могла заниматься работой и личными делами. Всё моё внимание было сосредоточено на том, чтобы собрать денег, поставить ей капельницу, вывести из запоя, спасти. У меня часто случались конфликты на работе, потому что я чувствовала отчаяние и озлобленность на весь мир, ощущала себя очень одинокой – друзья больше не могли поддерживать эту тему, а для меня она была бесконечной.

Мама часто мне звонила и просила привезти выпивку. Я чувствовала себя в тупике, думала, что жизнь не может быть радостной, самодостаточной и счастливой, если в семье есть такая проблема. У меня было огромное желание помочь, чувство жалости, стыд, когда она брала заказы по ремонту у соседей, а потом уходила в запой. Я чувствовала бессилие, пыталась найти её друзей со школы в «Одноклассниках», чтобы она увидела, как живут люди. Но через какое-то время она опять начинала пить.

Друзья сначала сочувствовали, но потом перестали это комментировать, и я тоже стараюсь не поднимать тему. Родственники по папиной линии говорили, что я пропаду вместе с мамой, спасая её, что это безнадёжно. Один врач-нарколог сказал мне, что мама уже выполнила свою детородную функцию, а сейчас может жить, как хочет, и зависимость может полностью обрести над ней власть. Мнения были разные, но пока моя мама жива и продолжает выпивать.

Посещение групп «Ал-Анон» помогает тем, что я могу обсуждать свои переживания, тревоги, видеть опыт других, близкие которых лечатся в реабилитационных центрах, это меня очень поддерживает и даёт надежду. Я прихожу, когда меня накрывает из-за маминого поведения, и получаю большую душевную помощь».

«Сложности с алкоголем испытывали многие из моих родственников: мама и отчим, дедушки, тётя, дядя и двоюродная сестра, мой муж, его мама и дядя. Я всё время готовлюсь к худшему, ожидаю, что случится что-то плохое. Это сильно повлияло на мою уверенность в себе. В детстве и подростковом возрасте мне было стыдно, и я не могла пригласить домой друзей, когда захочу. Бывало, что мама устраивала пьянки, я скрывала и не могла никому рассказать. Я как будто жила двойной жизнью – с виду у меня было всё хорошо, а внутри – нет. Многие не понимали, почему я себя как-то странно веду, дразнили меня.

Сейчас периодически выпивает муж, и я учусь брать на себя ответственность и сделаю всё возможное, чтобы у нашего сына был выбор другой жизни и он не испытывал то, через что пришлось пройти мне в детстве. Со мной никто не разговаривал на эту тему, всё замалчивалось, как будто так и должно быть: нормально – все ведь так живут. Я сама пробовала выпивать и веселиться, но поняла, что это не моё – я умею находить другие способы быть счастливой и получать радость от жизни. Стараюсь быть достойным примером для своего ребёнка.

Мне очень хотелось помочь, казалось: кто, если не я? Теперь я стала отслеживать такие порывы и уже не бросаюсь на помощь, если никто не просит. В группах я могу открыто поделиться своими чувствами и переживаниями, выслушать опыт других – понимаю, что я не одна, чувствую колоссальную поддержку. Мне больше не нужно закрываться в своём мире, как будто гора с плеч упала. Мне становится легче дышать, я возвращаюсь к себе настоящей». 

«Мой покойный муж страдал от алкогольной зависимости. Он часто менял работу, попадал в разные истории, всё время искал места, где ему нальют. Я не понимала, что это болезнь, старалась сама зарабатывать, бороться, командовать и управлять им и детьми. Всё было под моим надзором, и это отражалось на детях. Я видела их способности и хотела сделать из них великих художников и музыкантов.

Затем старший сын тоже начал пить. Я всё время плакала, но думала, что справлюсь, и это зависит от силы воли – моей и моих близких. Когда муж умер, я переключилась на сына, пыталась помочь ему. Но это длилось годами, и ничего не помогало: хождение по магам, кодировки... На первом месте всё равно оставалась бутылка, а муж ушёл с ней в обнимку на тот свет.

Один из родственников в порыве гнева назвал моего сына алкоголиком, на что я сильно обиделась. А потом сёстры и братья отошли в сторону, стали держаться на расстоянии, хотя и продолжали помогать материально. Мои друзья ничего не знали, я скрывала ситуацию в семье. Друзья сына отвернулись от него, он общался только с такими же алкоголиками, как он сам, влезал в страшные драки… Всё так и продолжалось, пока мы оба не добрались до самого дна – просто лежали и ждали, когда Бог нас заберёт к себе. Однажды сын сам зашёл в анонимную группу алкоголиков, и слова одного из участников сильно подействовали на него.

Он и раньше слышал о нём, но не был готов к этому. Мы пришли к 12 шагам год назад. Я посещаю живые группы каждую неделю, могу там высказаться и получить ответы на свои вопросы. Это помогает мне, и я вижу, как меняется старший сын – он перестал пить. Даже если случается, что он грубо говорит со мной, я уже знаю, как вести себя с ним.

Мои сёстры говорят, что я сильно изменилась – я возвращаюсь к своему прежнему виду, к человеческому образу, перестала всех контролировать и командовать. Раньше я выглядела как страшная худющая ведьма».

«Из детства я помню, что алкоголизмом страдали мои родственники, несколько дядей умерли от этой болезни. В подростковом возрасте я заметила, что мой брат тоже стал выпивать. В 20 лет он уже сильно пил. Впоследствии я сама вышла замуж за человека, который тоже имел проблемы с алкоголем. К концу нашего брака он уже пил запоями.

Сейчас рядом нет активных алкоголиков, но эта зависимость продолжает влиять на мою жизнь. Я узнала это после того, как у меня начались проблемы во всех отношениях. До «Ал-Анона» я даже не знала, что такое созависимость. Происходили какие-то ситуации, и у меня была очень бурная, несопоставимая с их значимостью реакция – например, сильная истерика, я могла плакать несколько дней. Я постоянно была обижена, мне казалось, что ко мне относятся несправедливо, мной пользуются, и я никому не нужна. У меня был продолжительный период депрессии, я лечила её сеансами с психотерапевтом, но это не помогало. Я всё время была раздражена, обеспокоена и недовольна.

До сих пор моя жизнь сопровождается тревогой, страхом и жалостью. Раньше меня легко было задеть и обидеть, я избегала общения, тяжело вступала в контакт. В любой ситуации я проваливалась в состояние жертвы, не несла ответственность за свою жизнь, здоровье, эмоциональное состояние, оно было во власти обстоятельств и других людей. Я чувствовала себя несчастной и уязвлённой.

И до сих пор продолжаю это делать. Я не могу найти полноценного мужчину – это обязательно человек, которого нужно спасать. Программа даёт инструменты, чтобы отделять себя от другого человека, не жить его жизнью, не сливаться с ним, а узнавать себя, свои потребности и желания. В какие-то моменты это получается, в другие – пока нет.

Мои родственники и друзья не считают это проблемой. Но для меня это действительно серьёзная проблема, иначе я бы не обратилась за помощью. Я поняла, что так больше не может продолжаться. Раньше у меня не было потребности с кем-то обсуждать эту тему. Я считала, что проблемы нужно замалчивать – как только ты расскажешь, другие этим воспользуются, и это станет твоим больным местом. Я жила в глухой обороне и страшной изоляции. Сейчас мне несложно об этом говорить в доверительной обстановке, где меня правильно поймут и не дадут непрошенных советов, не будут критиковать и осуждать.

Посещение групп мне очень помогает, в период пандемии я участвовала в программах онлайн, но сейчас снова хожу на живые встречи, и это абсолютно другой уровень присутствия, принятия и общения. Это круг единомышленников и особенная атмосфера людей, которые работают над собой и хотят жить счастливо, радостно и свободно».

«Я пришла в сообщество «Ал-Анон» почти четыре года назад. На тот момент я была очень истощена эмоционально из-за пьянства моего мужа. Я была раздражённой, унылой и дёрганной, жалела себя и считала, что моя жизнь не может быть радостной и счастливой. Об «Ал-Аноне» я узнала от своих подруг, которые пришли в программу раньше меня. 

Я хотела что-то изменить в своей жизни, но не знала, как. Думала, что нужно как-то изменить своего мужа, мне было стыдно за него. Я не понимала, что бессильна это сделать. Много лет молилась за него, не осознавая, что помощь нужна мне, потому что я сама духовно больна. Я стала ходить на группы, прошла 12-шаговую программу. Моя жизнь постепенно стала меняться, внутри поселились радость и душевный покой. Я благодарна Богу, участникам программы, мои близкие заметили во мне положительные изменения, чему они очень рады». 

Фотографии: Pexels