Ринат Балгабаев: «Многие проблемы существуют потому, что мы их не обсуждаем»

Я занимаюсь пиар-консультациями, и документальное кино не является моей основной сферой деятельности – это что-то вроде хобби. Ещё весной мы запланировали снять серию фильмов на разные темы – и развлекательного, и осведомительного характера.

Мы привыкли закрывать глаза на некоторые вещи, оправдывая их тем, что это часть наших традиций, хотя это не так. За время карантина произошёл расцвет мракобесия – всплеск бытового насилия, ужасающее отношение к животным и природе, отказ от вакцин. Меня особенно всегда волновала проблема бытового насилия, и идея снять фильм пришла сама собой. Если честно, многое было для меня непонятно – почему его так много, почему абьюзеры так поступают, почему жертвы терпят?

Наш первый фильм был о тоях во время пандемии. «Беги» мы начали снимать в сентябре, и в общем ушло 1,5 месяца – на сбор материала, поиск героинь. Это и было основной сложностью – многие героини в последний момент отказывались сниматься, потому что боялись осуждения со стороны родственников. У нас ведь «не выносят сор из избы». Другие героини находились в процессе судебных разбирательств и переживали, что съёмки в фильме могут как-то повлиять на процесс.

Ещё мы хотели показать проблему под разными углами – показать и абьюзеров, и свекровей, которые совершают насилие по отношению к своим невесткам. Но, к сожалению, мы не смогли найти героев, которые бы открыто заявили свою позицию на камеру.

Нам помогли эксперты-общественники, которые принимали участие в фильме и предложили своим подопечным рассказать истории. Кто-то спрашивал своих друзей. Много людей поделились с нами своими историями в инстаграме, но они не были готовы рассказывать их на камеру. Когда мы уже выпустили фильм, много моих знакомых, коллег, знакомых по соцсетям написали, что в их семьях были подобные истории или что они сами были жертвами насилия в детстве или в браке.

Многие проблемы в нашем обществе существуют, потому что мы их не обсуждаем. Конечно, для того, чтобы остановить домашнее насилие, необходимо проводить профилактическую работу, оказывать психологическую помощь абьюзерам – они ведь склонны к насилию в силу каких-то причин. Но при этом мы как общество должны всячески оказывать давление на таких людей, проявлять свою нетерпимость к насилию. Один из способов уменьшить проявление домашнего насилия – это общественное осуждение насильников. Они должны понимать последствия – если он будет совершать насилие, то станет отбросом общества.

Можно обратиться в полицию, кризисные центры, есть адвокаты и психологи. Всегда есть возможность изменить свою жизнь.

Конечно, для меня была тяжёлой история героини Розы, чей бывший муж был работником спецслужб и методично над ней измывался. Это серьёзно сказалось на её здоровье, но она очень сильная женщина и смогла восстановиться и жить дальше. Многие подробности мы не включили в фильм, потому что я не хотел, чтобы истории были слишком кровавыми – это не совсем этично и мешает объективно воспринимать информацию. Почти у всех героинь фильма сейчас всё хорошо, но слушать каждую было тяжело, потому что внутренне невозможно принять события, которые с ними произошли.

Я не был близко знаком с проблемой домашнего насилия – к счастью, в моей семье и с моими близкими никогда такого не случалось. Как и все, я видел совершенно сумасшедший поток новостей о бытовом насилии в СМИ. Знал, что с насилием сталкивались мои знакомые, бывшие коллеги, соседи – в нашей стране, наверное, нет людей, которые не слышали о таких случаях в своём окружении. Я понимал, что наши женщины никак не защищены. В нашей стране в целом не соблюдаются права человека.

После съёмок фильма я взглянул на проблему с другой стороны. Раньше я только осуждал насильников, но сейчас я понял, что им важно оказать помощь – кризисные центры нужны и для абьюзеров. Было бы хорошо проводить психологические консультации с молодыми родителями, чтобы они понимали, что их поведение влияет на детей. Ещё раньше я думал, что проблема домашнего насилия связана с социальной неустроенностью, но оказалось, что это распространено и в обеспеченных, даже богатых семьях. Скорее всего, наши ценности деформировались – это довольно глубокая тема, но это нужно обсуждать. Мы не можем продолжать уходить в регресс. Одни из самых популярных комментариев под видео и тизерами в инстаграме были от женщин о том, как хорошо, что мужчины начали обсуждать эту тему. Для меня это было немного странно – какая разница, мужчина ты или женщина? Прежде всего – ты человек, который должен ценить любую жизнь.

Да, есть такое. Я сам столкнулся с тем, что мне писали в личные сообщения какие-то достаточно известные мужчины и говорили о том, что наши женщины якобы «құтырып кетті» и делают многие вещи специально, провоцируют мужчин. Я абсолютно не согласен с этим. Если вы считаете, что вы не можете договориться, то расходитесь.

Я не понимаю. Но наша проблема не только в том, что не соблюдают права женщин – у нас проблема с правами человека. Как только у нас начнут ценить право человека на жизнь и право выбора, тогда у нас не будет никакого гендерного разделения. Конечно, сейчас женщины поставлены в очень сложные условия и особенно плохо защищены в правовом поле. И об этом нужно говорить. Одна из причин, почему я решил снимать «Беги», в том, что многие умные люди, лидеры мнений, инфлюенсеры молчат, придерживаясь позиции «моя хата с краю». Я бы не хотел, чтобы со мной произошло то же самое. У меня есть небольшая, но активная аудитория, и я оказываю на неё влияние. Я хотел бы, чтобы мы с моей аудиторией поднимали эти проблемы, потому что многое можно решить, проговорив вслух и обсудив.

Никто не знает точной статистики, потому что большинство женщин не пишут заявления. У нас есть какие-то цифры только благодаря звонкам в кризисные центры. Что касается Павлодара, то это достаточно маленький город и там культура с обращениями в полицию развита намного лучше, чем, к примеру, на юге Казахстана. Но я не согласен, что на юге сильное влияние оказывают традиции, потому что в традициях такого нет. Другой вопрос, что многие люди используют их как прикрытие.

В фильме принимала участие руководитель кризисных центров «Коргау Астана» Анна Рыль, и она говорила о том, что проблема домашнего насилия в основном касается мужчин в возрасте 33–45 лет – неустроенные, потерянные представители этого поколения. Но в молодых семьях проявление домашнего насилия встречается намного реже, потому что молодые парни более старательно и осознанно подходят к созданию семьи. Анна выражает надежду, что это молодое поколение изменит ситуацию. Я, наверное, не такой оптимист, но могу согласиться, что новое поколение другое. Также немаловажно, чтобы государство провело реформы на законодательном уровне и у нас был бы работающий закон о домашнем насилии.