Почему важно читать книги, написанные женщинами?

Наиля Галеева

4 июня 2021

До сих пор можно услышать пренебрежительные комментарии в адрес произведений, написанных женщинами. И часто транслятор такого мнения не утруждает себя прочтением даже Джейн Остин. Знаете, если уж Вирджиния Вульф признавала «Гордость и предубеждение» романом, который не стыдно читать, и сравнивала силу вдохновения Остин с шекспировским гением, то нам и подавно можно не переживать за качество романа английской романистки.

Джейн Остин – хрестоматийный пример талантливой писательницы без всяких «но», которая к тому же жила в то время, когда женщинам даже приходилось скрывать своё настоящее имя под мужскими псевдонимами. Например, как Мэри Энн Эванс осталась в истории литературы под псевдонимом Джордж Элиот, или как Аврора Дюпен знакома нам под именем Жорж Санд. Сёстрам Бронте повезло больше, и сегодня мы читаем романы, озаглавленные их настоящими именами. Я люблю викторианских писательниц за их силу духа и смелость: они творили в то время, когда всё было против того, чтобы выпустить женщин из кабалы повседневной домашней работы. Эти храбрые женщины были вынуждены прятать свои рукописи от насмешливых взглядов посторонних и близких и каждый день боролись. И они заслужили, чтобы мы их читали и говорили о них, писали об их романах диссертации и снимали по ним фильмы и сериалы.

Расскажу про свой недавний опыт случайного сравнения двух романов. Один написал мужчина, второй – женщина. Есть такой швейцарский писатель Жоэль Диккер, пишет он детективы – то, что нужно, чтобы отвлечься после долгого рабочего дня. Примерно на середине романа «Исчезновение Стефани Мейлер» я поняла, что меня раздражает описание женщин. Как правило, они все были «красивыми», и всё. Соглашусь, что есть такой приём в литературе, когда оставляют простор для фантазии читателя. Но в случае с этой книгой мне почувствовалась даже какая-то тошнотворная лакированность персонажей.

Я открыла файл с книгой на компьютере и вбила в поиск слово «красивая». По отношению к женщинам оно встречается в романе 10 раз. Наверное, для книги в 600 страниц это и немного. И всё же так ли было необходимо описывать женщин только как «красивых»? Давайте приведу несколько примеров:

Когда я на миг остался один, ко мне подошла очень красивая женщина лет тридцати.

Я затормозил у обочины и увидел в зеркало заднего вида, как из машины выходит красивая женщина в форме и направляется ко мне.

Очень красивая блондинка лет под сорок, то есть сильно моложе мужа.

Красивая, юная, почти ещё ребёнок, она лежала на полу, и её пышные волосы ореолом рассыпались вокруг тонкого лица.

Последнее описание и вовсе вызвало у меня истерический смех – настолько слащавым и неуместным оно мне показалось. Объясню: это отец смотрит на свою дочь-наркоманку, которая всем своим поведением демонстрирует, как ей опротивела жизнь и родители. А тут сентиментальная недопоэзия какая-то.

А теперь давайте сравним с описанием внешности героини, предложенной Дорис Лессинг в романе «Любовь, опять любовь»:

Сара задержалась перед зеркалом. Симпатичная женщина средних лет, подтянутая, поджарая. Волосы схвачены резинкой, на салоны времени нету – да и нужды в них нет. Каким словом определить их цвет? Волосы светлые, фактически тускло‑жёлтые, как загаженная небрежением латунь. Седины явно не хватает, но такая масть не седеет до глубокой старости.

Да, здесь тоже словно есть заигрывание с читателем: Сару нам представили как симпатичную женщину с приятной внешностью. Но насколько интереснее читать это: какие сравнения, какие замечательные прилагательные! Вы вполне резонно можете не согласиться со мной, тем более что категории у Диккера и Лессинг явно разные, ведь последняя – нобелевская лауреатка по литературе. Но, во-первых, про Диккера разные престижные премии тоже не забывают, пусть он и откровенно коммерческий писатель. Во-вторых, я не претендую на научный подход, не сравниваю литературную ценность романов, а делюсь своими впечатлениями.

Я решила, что в важном вопросе репрезентации женщин в литературе, да и вообще анализе «женского взгляда» в книгах, нужно дать слово тем, кто, скажем так, находится внутри литературного процесса.

«С античных времён женщины были предметом объективации со стороны мужчин. Что такое объективация? Если объяснить простым языком, это когда человек рассматривается не как личность, а как предмет. Как известно, предметом являются неживые объекты, которыми можно владеть, продавать и использовать по своему усмотрению. В литературе и искусстве опредмечивание женщин известно повсеместно.

С 60-х годов прошлого века эта проблема прямо обсуждается в западных странах. Что касается Казахстана, то здесь, как в стране, жители которой в большинстве своём вели не оседлый, а кочевой образ жизни, женский образ в литературе значительно отличается от западного. Со времён саков, древних тюрков в сказаниях и устном фольклоре периода казахского ханства чётко прослеживается понимание женщины, прежде всего, как матери и верной жены, а также как женщины-батыра, сражавшейся наравне с мужем и детьми за независимость родной степи.

Высокий социальный статус женщин в казахском обществе сохраняется и по сей день. Хотя с переходом на оседлый образ жизни в казахской прозе XIX-XX века женский образ стал меняться, авторы-мужчины стали поднимать вопросы бытового насилия, образования и переосмысления статуса казахской женщины в социуме.

В современном Казахстане женщины активно развиваются и продвигают своё творчество как в художественной, так и профессиональной литературе. Радует и тот факт, что голоса женщин не только слышны и узнаваемы среди читателей, но также находят поддержку и уважение среди мужчин-писателей и поэтов.

Литература как раз является одним из важнейших источников передачи знаний, культуры и идей народа, поэтому женские голоса в литературе так важны. Несмотря на свою роль жены и матери, женщины Казахстана не перестают радовать своих читателей новыми книгами, а современность – это прекрасное время для развития женской литературы».

«Я считаю, что один из главных инструментов писателя – это эмпатия. Вы должны уметь поставить себя на место своих персонажей. Создавая текст, вы должны быть убедительны как королева, как юноша, как старик, как эльф, как волк, как говорящий поезд или чайник.

Если у писателя-мужчины есть сочувствие, я думаю, что он может быть абсолютно корректным и в отношении женщин.

Объективация женщин – огромная проблема не только в литературе, но и в целом в нашем мире. Литература отражает проблемы и мысли современного общества. Такие истории, как «Рассказ служанки» Маргарет Этвуд, можно сравнить с провозглашением прав женщин, а по сюжетной линии и языку они достаточно сильны, чтобы охватить значительную часть общества.

Первой женщиной-писательницей, оказавшей на меня большое влияние, стала Джейн Остин – тогда мне было около 17 лет. Я прочитала все её книги, чтобы раскрыть секрет её манеры письма. Джейн Остин произвела на меня впечатление тем, как она умела отображать тонкие нюансы человеческих взаимоотношений и глубокие эмоции в отстранённой манере и даже довольно саркастическом стиле. Девушки вокруг меня рассказывали о её романтических историях, в то время как я не нашла ни одного сентиментального слова в её текстах. Другой важной книгой примерно того же возраста была «Нора» Ибсена. Я прочитала книгу из-за имени главной героини, и меня глубоко тронула эта независимая, свободная душа. И, заметьте, она была создана мужчиной».

«Я одинаково положительно отношусь как к мужчинам-писателям, так и женщинам. Потому что талантливое произведение не зависит от того, кто его написал. Главное, чтобы оно влияло на людей: их чувства, восприятие, мысли, и погружало в пучину переживаний. И всегда, абсолютно всегда выводило к свету. Это и есть истинное назначение литературы.

Хочу рассмотреть важность женщин-писательниц на примере авторов, пишущих для детей. Я сама пишу для детей и подростков. И когда лет шесть назад это занятие увлекло меня с головой, я бросилась перечитывать давно знакомых и любимых с детства Маршака, Чуковского, Носова, Драгунского, Барто. Я частично утолила свои запросы, но поняла, что нужно читать актуальное, даже в чём-то злободневное, если можно так сказать. На помощь мне пришёл интернет. Я находила одного современного автора, пишущего для детей, знакомилась, очаровывалась, влюблялась, переходила к следующему. И так по кругу.

Хотя мне-то как раз было не удивительно. Но вернёмся к Барто: активный период её творчества пришёлся на 30-70-е годы ХХ века. И в это время у неё практически не было конкурентов-женщин. Не спорю, им тогда было гораздо сложнее в литературе. С какой картиной я познакомилась в наши дни? Плеяду современных талантливых писательниц составили Марина Бородицкая, Маша Рупасова, Галина Дядина, Анна Игнатова, Юлия Симбирская, Наталья Евдокимова. И это я говорю только о российских авторах и могу ещё достаточно долго продолжать список.

Все названные мной авторы пишут для детей. А кто, как не женщина, хорошо понимает психологию ребёнка, улавливает интонации в смехе, подмечает малейшие изменения в постановке речи, реагирует на различные эмоциональные состояния, а помимо этого, кормит, поит, воспитывает, растит и так далее, и тому подобное? Конечно женщина.

Если рассказывать о любимых авторах и книгах, то я начну с Маши Рупасовой. У неё уже около десяти поэтических сборников для детей разного возраста. Я отмечу самые значимые для меня: «С неба падали старушки», «Все в сад!», «Пишет бабушка Зима», «Извините, каша дома?» Это книжки-открытия: взрослый открывает в них себя – маленького, каким он был в детстве. А также видит своего ребёнка другим – любознательным, энергичным, хохочущим, остроумным.

Ещё одна писательница – Ирина Михайловна Пивоварова. Она писала в 70-80-е годы ХХ века. Но я узнала о ней не так давно, когда начались мои поиски. У Ирины Михайловны есть две необыкновенные книги – «О чём думает моя голова?» и «Приключения Павлика Помидорова». В них столько всего! И всё это забавно, трогательно, весело.

И, наконец, Марина Яковлевна Бородицкая. Её книги стихов «Убежало молоко», «Тётушка Луна», «Майкина книжка» – это кладезь детского юмора, опыта, историй. И именно Марина Яковлевна может сделать историю такой: ёмкой, звенящей, трогательной.

Что хочется сказать напоследок? Читайте! Есть множество прекрасных авторов. И не важно, мужчины это или женщины. Главное, чтобы читать было увлекательно. А после прочтения хотелось летать. Хотя бы невысоко. Сантиметров 20 над землёй. Но можно, конечно, и выше!»

«По моему мнению, люди должны читать то, что хотят и кого хотят. Однако представленные мировым издательским комплексом книги на рынке в большинстве передают только одну точку зрения – мужскую. Я явственно замечаю эту проблему, работая переводчицей прозы и поэзии Центральной Азии.

Так, в Соединённых Штатах только 3% всех книг, которые издаются в стране, были переведены с другого языка на английский. Это мизерный сегмент рынка, и если всмотреться в эти числа – можно понять, что чуть больше 30% переведённых книг были написаны женщинами. А в обычной библиотеке англоязычным читателям доступен только 1% от всех книг авторов с женским неанглоязычным именем. Мы читаем рассказы зарубежных авторов прежде всего потому, что хотим познакомиться с иностранной культурой, узнать что-нибудь о людях, их жизни, идеях и проблемах.

Никто не хочет знать только о мужской половине народа – по крайней мере, я не хочу.

К счастью, сегодня я вижу положительные перемены. Издательские дома, читатели, мои коллеги-переводчики – все они признают, что мы должны сделать больше для того, чтобы перевести работы женщин из разных стран мира. Каждый август проходит Women In Translation Month, а в Англии весной проходит конкурс перевода специально для женщин.

Я сама работаю над созданием сборников рассказов казахских женщин последние 30 лет. Я стараюсь на постоянной основе убеждать издателей в том, что роман или поэму той или иной писательницы стоит перевести не только потому, что этот текст написала женщина из какой-то далёкой и неизвестной страны, но потому, что эти произведения стоит читать с художественной точки зрения. Как говорится, women hold up half the sky – на женщинах держится полмира. Не значит ли это, что мы должны внимательно читать в переводе намного больше, чем 1% произведений женщин?»

«Рассказать о женщинах в литературе. Да что о них можно рассказать-то?» – проносится первая мысль в моей голове. А сразу следом за ней: «Так ведь именно с ними у меня самая большая любовь!»

Что я могу бесконечно перечитывать в любом настроении и возрасте? «Гарри Поттера». Именно сказкам мамы Ро удалось в своё время сделать то, с чем не справились другие детские книжки: погрузить меня в состояние полной отрешённости от внешнего мира, когда ныряешь в начало главы и приходишь в себя где-то ночью, на последней странице. С тех пор главным критерием «годности» историй для меня стало это чувство полного погружения.

Когда все в 6–7 классе сходили с ума по вампирской саге, я добралась до неё только через год. И до сих пор благодарна романам Стефани Майер за память об ощущениях: приходишь домой с занятий, погода ни к чёрту, родители ещё на работе, включаешь громко гудящий стационарный компьютер и несколько часов, пока в комнату медленно проникают сумерки, ты где-то там, в дождливом лесу Форкса. Недавно для практики языка (кого я обманываю, для оживления воспоминаний) перечитала первую часть, но на английском. С удивлением осознала, что это не самый талантливый любовный роман (всего-то нужно было вырасти и окончить филфак). Но, чёрт возьми, ради той атмосферы это можно простить. My guilty pleasure.

«Но тыжфилолог! Где классика?» Да вот же. Нравились мне в своё время и Джейн Остин, и сёстры Бронте, но сердечные переживания в поэтической форме были ближе. Марину Цветаеву я люблю не только за порывистость, нежную печаль, чувственность и мелодичность, но и по сугубо личным причинам: если бы не «Цветаевские костры», вряд ли бы я сейчас была там, где я есть, и тем, кто я есть.

А потом девочке нужно выбирать тему дипломной работы, и самым интересным оказывается изучение гендерных ролей в поэзии Зинаиды Гиппиус. И обнаруживается, что все эти женские стихи от мужского лица были ещё задолго до творчества современных поэтесс.

И я не могу не сказать хотя бы пару слов о Вере, точнее, сразу двух – Полозковой и Павловой. Обе были нежно любимы в «Пегасе» (литклубе, некогда существовавшем в Астане) лет 10 назад и остаются столь же любимы мною сейчас.

Что же касается моего отношения к женской литературе, то, конечно же, ей быть (глупо отрицать саму себя). Мне кажется, кощунственно лишать женщину возможности изливать свои мысли на бумаге, ведь в ином случае они бурным потоком бессознательного будут низвергаться на ближнего её, чему бедолага (будь он парнем, мужем, подругой или матерью) вряд ли будет перманентно рад. Я вот отчасти поэтому и пишу.

Если же говорить серьёзно, то дело не в поле, гендере или словесном определении. Иногда женский взгляд и слог оказываются мужскими. Иногда мужской различает больше эмоций и оттенков, чем женский. Если то, что человек делает, прекрасно и талантливо, то этим всё сказано».

Фотографии Unsplash