«Большая часть населения Казахстана исключается из мирового литературного процесса»: Нурайна Сатпаева о важности перевода на казахский язык

Наиля Галеева

20 марта 2023

По специальности я инженер-системотехник, всю жизнь работала в области информационных технологий – программистом, проектным менеджером, внедряла различные системы управления предприятием – логистические, финансовые, производственные. По работе объездила почти весь Казахстан. А в литературу пришла случайно – серьёзные технические журналы попросили написать несколько статей по управлению проектами. Я понятия не имела, как это делать, и решила научиться. Увидела объявление о наборе в Открытую литературную школу Алматы и прошла конкурс, поступила на семинар прозы Ильи Одегова и Оксаны Трутневой. Потом училась на семинаре драматургии у Дины Махметовой, на литературных курсах Алины Гатиной, на курсе «Мастер текста» издательства «Астрель-СПб» и на семинаре детской литературы Ксении Рогожниковой и Елены Клепиковой. Благодаря этому сейчас пишу сценарии сериалов, прозу, пьесы.

Сначала я писала рассказы, а потом уже узнала о конкурсе на драматургическую лабораторию Олжаса Жанайдарова, отправила свои работы и прошла. Дальше в течение двух месяцев писала свою первую пьесу. После окончания лаборатории продолжила писать сама. Для меня современный театр – это про здесь и сейчас, возможность писать о наших современниках и проблемах, волнующих наше общество. А ещё я поняла, что пространство сцены на самом деле безгранично.

Мне всегда бывает очень сложно переключиться: например, после того, как я написала пьесу, мне трудно сразу начать писать рассказ. Поэтому я очень много читаю, чтобы потом уже написать что-то своё.

У меня уже есть достижения – я публиковалась в сборниках издательства «Астрель-СПб», становилась финалистом российских драматургических конкурсов «Большая Ремарка», «Любимовка», «ЛитоДрама» «Баденвайлер» (Германия), «Аврора» (Польша). А с прозой стала лауреатом премии «Данко» и вот в прошлом году победила в конкурсе сценарного бюро ANGIME со сценарием полнометражного фильма.

Из своего опыта могу сказать, что начинающим авторам нужно подавать заявки и участвовать в конкурсах, фестивалях, форумах. На драматургические и прозаические конкурсы поступает очень много работ – порядка 700-800, иногда больше тысячи. И когда ты попадаешь в шорт-лист или лонг-лист, то есть десятку, двадцатку лучших, – это даёт тебе понимание, что ты пишешь, в общем-то, неплохо, и в результате ты становишься увереннее. На семинарах твои работы разбирают мастера, и это помогает тебе расти в литературном мастерстве.

Если говорить о моей книге «Серебряная тамга Альки», это история о мальчике из Актау по имени Альтаир, который получил от дедушки серебряную тамгу и обнаружил в себе дар понимать язык животных. Вместе с тем он, как и все дети его возраста, активно познаёт мир, играет, путешествует. А ещё Альтаир дружит с самыми разными редкими животными – тюленёнком, беркутом, барханом.

В детской литературе важно понимать, что есть литература для детей, есть про детей. У меня маленький ребёнок, и сейчас я читаю всё подряд – и детские книги, и подростковые, и для малышей. Мне сложно сказать, для кого, например, предназначена «Манюня» Наринэ Абгарян или «Вафельное сердце» Марии Парр, или «Папа, мама, бабушка, восемь детей и грузовик» Анне-Катарины Вестли – я читаю всё. Но «Серебряная тамга Альки» – скорее, книга о животных для детей и для взрослых.

Мне повезло – я в детстве жила в Актау, семьёй мы ходили в походы на Орлиные скалы или ездили смотреть на озеро Караколь. Однажды, когда я купалась в море, неожиданно приплыл тюленёнок, и мы с ним играли, пока родители не вывели меня из воды. Тогда ещё не забивали животных камнями. Также я в детстве читала очень много книг о животных – например, Виталия Бианки. И у меня возникало столько вопросов – например, почему фламинго в Актау розовые, а в зоопарке – оранжевые или бордовые. Оказалось, в зоопарке их кормят свеклой и морковкой, а в воде они едят рачков. Или я восхищалась муфлонами и думала: как они выживают без воды на Устюрте в 50° жары? Выяснилось, что они пьют солёную воду.

Когда я написала «Серебряную тамгу Альки», то задумалась: будет ли она интересна современным детям в наш технический век? Но в то же время я знала, что многие технические изобретения человек «подсмотрел» у природы. Например, швейцарский инженер Жорж де Местраль изобрел застёжку-липучку, которой мы все пользуемся, после прогулки со своей собакой. На шерсти животного он заметил репейник, и когда убирал его, понял, что его головки состоят из мельчайших крючков, которыми растение и цепляется за шерсть или одежду. Ещё один пример: в Таиланде я обратила внимание на геккона, который бегал по потолку. Мне стало интересно, как он не падает оттуда, и я прочитала, что на лапках гекконов находится миллиард щетинок. А NASA использует аналогичную технологию в альпинистском снаряжении для своих роботов, которые могут ходить по стеклу.

Мне очень повезло с издательством. С основательницей Tentek Publishing House Маликой Кохан я познакомилась, когда она ещё работала в журнале OYLA. Я знала её как большого профессионала. Когда она открыла своё издательство, то спросила, есть ли у меня детские книги. Я предложила ей «Серебряную тамгу Альки» и очень обрадовалась, когда Малика решила её издавать. Потому что, как проектный менеджер, я понимаю, что такая работа требует большого количества профессионалов своего дела. Над моей книгой работали восемь человек, и она получилась просто замечательной, я очень благодарна всей команде.

Малика сразу сказала, что книга будет переводиться на казахский язык. При вёрстке получилась идеальная билингва: слева – текст на русском языке, справа – на казахском языке, строчка в строчку. Для тех, кто изучает казахский язык, очень удобно увидеть сразу перевод строчки или незнакомого слова в тексте. Кроме того, двуязычный сборник для меня – большое достижение, потому что я, можно сказать, «невидимка» для казахоязычных читателей, которых более 70% в стране, так как пишу на русском языке.

Я рада, что книгу перевели на казахский язык, по ещё одной причине. Большинство современной иностранной литературы не переводят на казахский язык. Тем самым значительная часть населения Казахстана автоматически исключается из мирового литературного процесса и получается, что они тоже «невидимки». Так что перевод моей книги на казахский язык важен не только для меня, но и для читателей – они больше узнают, например, о природе Казахстана.

Фотографии предоставлены героиней материала