История из жизни:
меня бьёт любимый мужчина
Некий парень планомерно и методично избивал и насиловал свою девушку-фотомодель до тех пор, пока та, очнувшись в очередной раз в больнице, не решила, что больше не хочет молчать, и написала пост в фейсбуке со всеми подробностями, обличая возлюбленного и разрывая с ним связь. Это вызвало волну возмущения, подключились и другие жертвы – бывшие девушки подонка.
Общество рьяно осудило этого (не могу подобрать приличного слова) недомужчину, и многие перестали с ним общаться.
По случайности во время скандала преступник как раз работал администратором на съёмочной площадке у именинницы, и она довольно глубоко оказалась внутри этой истории. Будучи режиссёром проекта, моя приятельница всячески пыталась его уволить, но по контракту это было невозможно, и насильник до конца съёмок (ещё полтора месяца) был бок о бок с ней.
Несмотря на то что о садистских наклонностях админа знали абсолютно все, подонок закрутил роман с девочкой-ассистентом, и никакие доводы и уговоры на неё не действовали: «Люблю, со мной так не будет, он мне всё рассказал – это подстава и оговор!»
Режиссёр связалась с мамой этой девушки, обрисовала всю ситуацию, и по завершении съёмок родительница увезла дочь в Индию на два месяца в надежде, что та одумается и перестанет строить отношения с абьюзером. Однако как только они вернулись (неделю назад) – девушка собрала вещи и переехала к «любимому».
Собственно, это и явилось причиной, почему историю вновь вспомнили на вечеринке.
А уже утром следующего дня мне внезапно позвонила подруга, которая тоже была вчера на празднике, и предложила выпить кофе. Я объясняла, что сегодня другие планы, но она вдруг перебила: «Это по поводу вчерашнего. Я хочу рассказать, почему ты не права и нормальная психически здоровая женщина тоже может жить с тираном. Андрей бьёт меня регулярно».
Я понадеялась, что ослышалась.
Мы дружим с Настей много лет, я знакома с её родителями и, конечно, парнем.
Отлично помню, как их отношения начинались, вижу вместе на различных мероприятиях, да и с подругой мы хоть и не часто, но периодически выползаем вот так поболтать вдвоём «о девчачьем». Никогда подобной темы в разговорах не поднималось.
Я бы точно сразу заметила, если бы Андрей был абьюзером или как-то хамски обращался с моей приятельницей. Или нет?
Пока ехала на встречу вдруг вспомнила, что пару месяцев назад у неё был огромный синяк под глазом, но Настя объяснила его пробной тренировкой по боксу, и я легко в это поверила.
Хотя, если поразмыслить – какой ещё бокс?! Настя – художница, бережёт свои руки как главный инструмент, в жизни бы она не пошла на подобный спорт. Но задним умом мы все крепки. Да и как можно заподозрить Андрея?!
Мы же все такие современные, умные и независимые. Это где-то в глубинке муж избивает жену и та терпит от недостатка уверенности и просвещения. А уж у нас под боком – ну нет, ерунда какая-то!
Но вот Настя начала свой рассказ, и у меня волосы на голове зашевелились – невозможно было поверить, что такое творится в голове у взрослой современной женщины, красавицы и умницы.
С позволения подруги – вот пересказ её истории (все имена и некоторые данные изменены).
Настя
Иногда подолгу болтали, пару раз даже в кино вдвоём ходили, но всё исключительно по-приятельски. Так продолжалось около пяти лет – я даже знала некоторых его девушек, он тоже видел моих парней.
Но вот как-то так случилось, что мы оба были вне отношений, в очередной раз встретились в баре, и он вдруг меня поцеловал. Больше мы не расставались.
Первое время казалось, что я попала в сказку, и единственное, что меня печалило, – это то, что мы не начали встречаться раньше. Андрей был внимательным, заботливым и нежным. Ещё он постоянно делал мне комплименты, дарил цветы и подарки. «Не мог надышаться!» – как описала моя мама.
Сейчас это странно вспоминать и может показаться, что я накручиваю и додумываю, но всё равно хочу про это упомянуть. Иногда Андрей шутил, что было бы круто, если бы я носила паранджу – что никто не должен смотреть на такую красоту, кроме него. Казалось бы, безобидно и понятно, что это не всерьёз, но такие шутки повторялись достаточно часто.
Также, когда мы собирались гулять, он советовал мне надеть более скромные юбки и платья. То есть он не говорил «Не ходи так!», а делал это незаметно: «Классно выглядишь, но лучше надень ту юбку в цветочек – она мне ужасно нравится!», имея в виду как раз юбку ниже колена.
Когда это вот так вычленяешь, создаётся впечатление: «Она что – совсем идиотка и не замечала того, что происходит?» Но это, правда, было совсем ненавязчиво, в формате шутки и заботы. Я даже радовалась, что мой парень искренне заинтересован в том, как я выгляжу.
Я не знаю, связано это или нет, но иногда мы занимались очень грубым сексом – причём переход случался внезапно. То есть мы это не проговаривали, просто в процессе Андрей мог так возбудиться, что, например, придушить меня до хрипоты или сильно ударить по лицу. После мы пару раз это обсуждали, и Андрей просил прощения – говорил, что просто я так сильно его возбуждаю и он не контролирует себя.
Я не хотела оказаться в зависимом положении, но полностью отдаться живописи – давняя мечта. Так я отказалась от нового контракта и осталась без работы.
Месяц-полтора Андрей давал мне возможность заниматься любимым делом – я рисовала целыми днями и была счастлива. Но затем начались претензии, что раз я не зарабатываю, то должна готовить три раза в день, чтобы мы питались разнообразно. И дома должно быть чище. И рубашки неплохо бы самой стирать, а не тратить столько денег на химчистку.
Когда я предлагала куда-нибудь выйти – в кино или кафе, то Андрей говорил, что мы не можем себе этого позволить, потому что он один содержит нас двоих.
Опять же, повторюсь – звучит довольно очевидно и страшно, но это потому, что я рассказываю всё в концентрации. Растянутое на повседневную жизнь и быт – это не бросалось в глаза.
Мы продолжали ходить гулять – в парк или на набережную, иногда встречались с друзьями, бесились, обнимались и любили друг друга.
Ссорились, конечно, тоже. Но конфликты были настолько эмоционально выматывающими, к тому же Андрей часто мог уйти, распсиховавшись, и я потом не знала, где он и когда вернётся. Он исчезает на два-три дня, я места себе не нахожу. Из-за этого, даже если меня что-то задевает, я предпочитаю промолчать, а не ссориться.
Первый раз ударил он меня примерно тогда же. Вернее, даже не ударил. Дело было так – он пришёл домой, мы сели ужинать, но я забыла сходить за хлебом. Он начал сильно ругаться, что хлеба нет, выбежал и через пять минут вернулся с небольшой буханкой. Он был так зол, что кинул этот хлеб в меня, и попал прямо в щёку. Было больно, я заплакала, он понял, что натворил, и стал просить прощения. Наверное, если бы он ударил меня рукой – я отнеслась бы к этому более серьёзно, хотя тоже не уверена уже ни в чём…
Второй раз мы поссорились только через какое-то время, и он избил меня полотенцем, свёрнутым в жгут. Я плакала, Андрей успокоился, и мы опять помирились. Сейчас это случается иногда, но в остальном у нас всё хорошо.
Я никому не рассказываю про то, что происходит в нашей семье, потому что и родители, и подруги сразу начнут настаивать на том, чтобы я от него уходила. А я люблю этого человека.
Да, понимаю, что так не должно быть, и осознаю, что дальше может стать только хуже. Но если подумать: жить с периодическими побоями или жить без него – ответ для меня очевиден.
Мне больно оттого, что мы до этого дошли, но все люди разные – мужчины в целом более агрессивны, и им сложно подавлять такие выплески энергии.
Я не чувствую, что моя свобода как-то ущемляется. Никто даже не заметил, что я одеваюсь более сдержанно, но и это нормально. Мне, например, не нравились какие-то вещи в гардеробе Андрея, и по моей просьбе он тоже перестал их носить. В отношениях мы оба меняемся, и если моему мужчине приятнее, когда посторонние не заглядываются на мои коленки – мне несложно одеваться скромнее.
Да, я бы хотела вернуться на работу и стать независимой, к тому же с выставкой пока ничего не получилось, и в целом – не могу сказать, что после увольнения моя продуктивность как художника возросла. То время, что я тратила на офис, теперь трачу на то, чтобы мы жили в более комфортных и уютных условиях. То есть количество картин, которое я писала за определённый промежуток времени, не изменилось.
При этом я понимаю, что если вернусь в офис – качество нашей жизни ухудшится: я не смогу поддерживать уют в доме, разнообразно и вкусно готовить. Стоят ли лишние походы по кафе и театрам счастья моего любимого человека? Думаю, нет.
Поэтому пока я не ищу работу.
Конечно, мне не нравится, что Андрей иногда меня бьёт, я понимаю, что это ненормально и я не должна такого позволять. Но и наших бабушек били, и прабабушек – это испокон веков так было, и никто не жаловался. Он же меня не так бьёт, что с серьёзными последствиями…
Сейчас слушаю свою историю (я включила Насте воспроизведение с диктофона. – Прим. автора) и будто не про меня – дичь какая-то. Но, наверное, это понять можно, только находясь внутри.
Когда любовь.
А со стороны – да, ужасно звучит».
