18 декабря 2024
– Что-то ужасное случилось…
– Да нет, не волнуйтесь, – раздался голос таксиста. – Это невесту после кыз-узату жениху в дом везут.
На наше молчаливое изумление водитель такси с удовольствием поведал, как в наши дни принято после свадьбы везти новобрачную в сопровождении такого кортежа, в котором ни одной настоящей полицейской машины. Купить сигнальные фонари, мигалку эту и сирену не составляет никакой проблемы. А служители порядка что? Они тоже люди, всё понимают. Им тоже сыновей и братьев женить.
– Традиция такая, – завершил рассказ таксист.
После слов «традиция такая» вроде как и спорить неловко. Какие-то порядки годами складываются, и мы их обязаны уважать. В Китае, вон, и по сей день заключают браки между мёртвыми людьми – традиция такая, и, в отличие от нашей новомодной про лже-кортеж с невестой, насчитывающая тысячелетия практики. Из-за этого даже убивают женщин – я недавно вот читал, – чтобы обеспечить мёртвому жениху мёртвую невесту.
Сбрасывать хилых младенцев со склонов Тайгета было доброй традицией спартанцев. Они же имели очаровательную манеру устраивать криптии – это был ежегодный период, когда спартиаты убивали илотов (коренное население Спарты, обречённое завоевателями на рабство) совершенно безнаказанно. Илоты обеспечивали материальное благополучие спартанского государства, обрабатывая землю и производя продукты питания, но они были рабами и их было много. Чтобы проредить их популяцию, государство устраивало криптии. Таковы были традиции.
Какие-то традиции оставались маленькими изящными локальными ритуалами, которыми сейчас развлекают туристов в живописных уголках земли. Какие-то проникли в мировые конфессии и стали религиозными догмами и заповедями. Запрет на поедание свинины, характерный для ислама и иудаизма, например, в своё время – если верить историкам и археологам – изначально был обусловлен невозможностью сохранять на долгое время мясо вепрей в условиях жары Аравии и Палестины. Баранину, говядину и даже верблюжатину легко можно было сушить и вялить, а вот свинина часто сгнивала, люди умирали от отравления.
Вообще, если бросить взгляд на начало истории человечества, мы увидим много интересного относительно традиций. С расстояния в сотни и тысячи лет можно окинуть взором много вещей со свежего ракурса.
традиции были нужны, чтобы выживали люди
Отдельная семья, большой род, племя, этническая группа, нация, биологический вид. В основе практически каждой традиции лежали задачи выживания. Жизнь была сложной. Ресурсы ограниченными. Стихии безжалостными. Традиции были всего лишь инструментом передачи секретов выживания от предков к потомкам. Если какая-то практика помогала в вопросе выживания рода, она становилась законом для последующих поколений. Мы вчера принесли в жертву девственницу, и эпидемия пошла на убыль – мы, значит, нашли новую традицию, которую надо поддерживать. Или нас съедят болезни.
Так было во все времена и эпохи, во всех землях и культурах. Лично я считаю, что Создателю глубоко безразлично, едят ли правоверные свинину или нет – но предки евреев и арабов жили в раскалённых степях Ближнего Востока.
***
В последнее время много ведётся речей о традициях. Все эти разговоры особенно обостряются, когда кто-то – один ли убеждённый персонаж или группа людей – пытается навязать свои взгляды всем вокруг. В идеале желательно всей нации, со всеми этносами и социальными группами, её составляющими. Я за свои сорок с лишним лет на земле насмотрелся на них. Много чего увидел, и мало что мне понравилось.
Но вот одну яркую общую примету я вижу ясно: они уж очень непоследовательны. Один всё возмущался, что национальные одеяния оскорбили какие-то девушки, снявшие забавный ролик в соцсетях несколько лет назад – костюмы-де сакральны, а тут такое непотребство. Потом смешно было, когда коллега-журналист выяснил, что костюмы эти придуманы были для оперы в советское время, а предки наши никаких таких нарядов знать не знали.
толком не знающие, о чём говорят
Ещё за них бьются люди, которые в своей частной жизни наотрез отказываются практиковать то, что декларируют. Причём это глобальная история – американская пресса обожает выводить на чистую воду сторонников «американских» и «христианских» ценностей и традиций, которые вовсю нарушают все возможные заповеди, включая десять библейских, блудят, воруют и чего только не творят. Да вот на Трампа полюбуйтесь – икона христианского консерватизма, трижды женатый, разведённый, изменявший всем своим жёнам (полный послужной список там, впрочем, куда длиннее). Но и в наших родных краях то же самое широчайше распространено: сам знавал лично ханжей, которые прелюбодействовали так разухабисто, словно им за это платили. Одной моей старинной знакомой буквально платили, но она быстро забыла о своих источниках заработка юности и превратилась в отчаянную ревнительницу нравов. Других такие люди судят сурово, клеймят в соцсетях пороки, петиции и жалобы подписывают на безнравственных. Призывают вернуться к корням и отбросить всё чужеродное – призывы эти пишут со смартфонов, которые вроде как казахам чужеродны.
Я на таких смотрю и диву даюсь. Вот же неймётся людям.
А им и правда неймётся. И ведь невооружённым глазом видно, что традиции все эти им нужны с одной только целью – прикрыть подлинные мотивы. Ведь если кто-то из них наберётся смелости и честно скажет, без всей этой демагогии про «национальные традиционные ценности», стукнув кулаком по столу:
– Я так хочу!
Тогда возникнет самоочевидный вопрос: а ты, мил человек, кто таков вообще, чтобы кому-то что-то запрещать? Как бы там тебе что-то нравилось или не нравилось. И вот потому-то и включается вся эта тяжёлая артиллерия с риторикой в стиле «наши предки так не жили, так не делали, не одобряли, осуждали». Меня такой поворот в аргументации смущает. По нескольким причинам.
Первая: попытка создать монолитный образ народа/нации, которого не существовало никогда, нет сейчас и никогда не будет.
Я, не знающий родного языка, не исповедующий ислам, убеждённый чайлд-фри и не великий поклонник домбры, ничуть не меньший казах, чем любой правоверный, говорящий на казахском с детства, чадолюбивый отец семейства, играющий на домбре. Ничуть не меньший казах, чем президент Токаев или юноша, танцующий на каблуках в интерьере юрты. Только по одной простой причине – мы, казахи, все разные. И все одинаково казахи.
Вторая причина: попытка образом прошлого – собственно, только образом, поскольку в реальности всё было сложнее, – обосновать прекращение прогресса.
Как бы там ни жили мои предки в степных кочевьях, все эти саки, массагеты, усуни, кыпчаки, огузы, монголы и прочие жители нашей бескрайней равнины, какую бы мудрость, связанную именно с кочевым укладом, скотоводческой моделью хозяйствования, патриархальным укладом, завязанном на идейном синкретизме, смеси тенгрианства, древних верований и норм ислама, – это заслуживает только уважения и разумного, весьма выборочного заимствования. Не подражания, не рабского следования. Поскольку мир неузнаваемо изменился. Жить в наши дни по «Жеті Жарғы» или условному «Домострою» не просто контрпродуктивно, архаично или нелепо – это попросту невозможно.
Уместно тут вспомнить традицию «амангерства», когда женщина, оставшись вдовой с маленькими детьми, не имела практически никакой другой перспективы, кроме замужества с братом или другим родственником своего покойного мужа. Это обеспечивало выживание ей и её детям. Это был мудрый и справедливый обычай. Но последуй ему кто-то сейчас, у всех, даже самых традиционных людей, изумлённо поднимутся брови. Вот так меняется норма.
А условные «традиции» используются почти исключительно с целью закрепить status quo. Или, если получится, откатить общество назад. В наших условиях закрепление патриархальной нормы в обществе означает увеличение ненужных страданий. В первую очередь страданий для женщин и детей, которые в «традиционном обществе» обречены на подчинённую роль, лишены субъектности и агентности, с чьими правами нет нужды считаться, которым остаётся только мириться с тем, что они – собственность главы семьи (а это всегда мужчины). Именно поэтому «традиционалисты» всегда мобилизуются, стоит только заикнуться о правах женщин и детей. В первую очередь речь о праве женщин и детей не терпеть насилие всех видов и не терпеть дискриминацию. Причём в типично патриархальном духе прямое тиранство прячется под личинами «защиты» и «заботы», а совершенно нормальные практики государственной и юридической защиты детей, например, подаются как попытки разрушить «традиционную семью». Ни в одном законопроекте, против которого «традиционалисты» встают стеной, не заложены никакие чрезмерные увеличения прав опеки или ювенальной полиции. Но вокруг них создаётся истерика в духе «за отсутствие айпада ваш ребёнок может сдать вас полиции». Проекты законов даже не читаются поборниками «традиций» – вместо беспристрастного разбора и анализа, со взвешенной аргументацией, тревожным родителям предлагается эмоционально-заряженный поток дичайших домыслов.
Удивительно то, что и мужчинам от сохранения этого положения вещей тоже нет ни толку, ни пользы. Уже десятки текстов я написал о токсичной маскулинности и скоро напишу ещё один, но всё равно и здесь надо вновь отметить, что мужчины тоже страдают от патриархата, просто не отдают себе в этом отчёта. Тот образ «настоящего мужчины», который навязывается мне и моим братьям, может, и имел смысл когда-то, во времена саблезубых тигров, вражеских налётов, суровых кочёвок. Сейчас вся эта фетишизация силы, агрессии, решительности в ущерб осмотрительности, отваги в урон здравому смыслу, молчаливость и сдержанность, делающая из мужчин эмоциональных калек, стремление к конкуренции и личной победе, мешающая договариваться и достигать наилучших результатов для общего блага – всё это должно уйти!
И, наконец, россказни о каких-то особых ценностях, обычаях и традициях отдельно взятой нации не имеют особого смысла.
Уважение к старшим и обычай гостеприимства, любовь к детям и забота о слабых, почтение к родителям и понимание ценности куска хлеба (и в фигуральном, и в буквальном смыслах), а также презрение к подлости и отвращение к преступлениям – это вовсе не ценности какой-то отдельной нации, культуры или религии. Это общечеловеческие ценности, одинаково значимые в небоскрёбах Манхэттена, ненецком чуме, давно погребённом под илом Тигра зиккурате или в казахской юрте. Пока они есть, всё остальное – это наносное, это частности, которыми многие любят прикрываться, чтобы манипулировать окружающими. Я такие традиции не признаю.
Фон: Freepik
