Смешные и голые.
Зачем актёры обнажаются в спектаклях
5 сентября 2019
Современный театр может работать как психотерапия, особенно для тех, кто этот театр создаёт. Вот и на Fringe большая часть спектаклей – личные истории перформеров, которые они проживают, прорабатывают вместе с публикой. Истории разные – о травмах, комплексах, проблемах, ситуациях.
Когда линия жизни становится линией драматургии, появляется своеобразный эффект. Это не такой документальный театр, к которому русскоязычная театральная публика привыкла, к примеру, в Театре.DOC. И даже не до конца свидетельский театр: артисты рассказывают не столько о событиях, которые они пережили, сколько о своих эмоциях.
А что если тело – это и есть сама история? Вот, к примеру, спектакль Fat Blokes, который по итогам Fringe получил в этом году один из призов премии театральных профессионалов Total Theatre Awards. Это история пятерых крупных парней, представителей субкультуры «чабби» – гомосексуалов с лишним весом. Все они выходят на сцену в белье, демонстрируя полные тела, и рассказывают о том, как сложно чувствовать себя толстыми и сексуальными одновременно. При этом артисты (профессионал из них только один – британский стендапер Скотти, все остальные попали в спектакль через кастинг) много танцуют, и делают это достаточно фривольно, обнимают друг друга, вызывая у публики совершенный восторг. И дело тут вряд ли в эстетике – больше в свободе.
Здесь нет ни намёка на сакрализацию красоты человеческого тела. Нагота – это такой же визуальный приём, как любая часть декораций или света в театре. Даже если это обнажённое тело идеально, у артиста, его обладателя, полностью отсутствует потребность понравиться зрителю. Отсюда угловатая хореография, бытовая, неловкая, но пронизывающе честная.
Участники спектакля Knot – Никки и Джей Ди – цирковые артисты. Они знакомы много лет, и через свой физический перформанс рассказывают о взаимоотношениях внутри своего дуэта через акробатические номера. Их тела идеальны. Но дело вовсе не в телах, а в том, как они (не тела, артисты) взаимодействуют друг с другом, как через пластику говорят о конфликтах и победах. Получается не особенно красиво, но смешно: это такой смех, когда тебе как зрителю ситуация кажется знакомой.
Точку в теме свободы обладания собственным телом и принятия его как театрального инструмента ставит другая актриса – Люси Маккормик. Под конец своего перформанса Post Popular она достаёт коробку шоколадных конфет Heroes от Cadbury (и нет, здесь не будет сцены из «Форреста Гампа») и обнаруживает в ней только пустые обёртки. «Где мой герой? Где мне искать моего героя?» – спрашивает Маккормик. Отвечает сама себе: «Найди героя в себе». Оголяется ниже пояса и достаёт конфету из промежности. Находит в себе героя.
После Post Popular я зашла в супермаркет, купила коробку конфет Heroes и привезла её из Эдинбурга в Алматы. Как напоминание о Люси Маккормик, героизме и о том, что обнажённое тело в театре (да и не только в театре) – это не уят. В следующий раз прежде, чем осуждать, подумайте об этом.
