Наиля Галеева

7 декабря 2022

Расстройство пищевого поведения, или РПП, никогда не было для меня пустым звуком. Я несколько раз была близка к тому, чтобы однажды мне поставили такой диагноз. С 16 до 25 лет я перепробовала массу диет с переменным успехом – я то сильно худела, то снова набирала вес. Когда я была счастлива, довольна и спокойна, я полнела и мгновенно получала замечания о весе, а потом садилась на драконовскую диету, доводила себя и изнуряла. В итоге к 31 году я получила слабый желудок и нередко испытываю режущие боли в животе, если что-то не то съела или позволила себе больше, чем обычно.

Но написать эту статью я решила не только из-за своего личного опыта. Триггером послужил документальный фильм ВВС о девушках, страдающих РПП: кто-то из них хочет вернуться к нормальному весу, а для кого-то их вес – единственная свободная территория, на которой они сами решают, что и как им делать, они так протестуют против удушающих семейных уз. Я решила прочитать несколько книг, которые рассказывают о расстройствах пищевого поведения и объясняют корни этого явления, которое, пожалуй, не уйдёт до тех пор, пока у девушек не будет больше ролевых моделей и пока не исчезнет последний любитель непрошеных советов.

Сразу скажу насчёт заглавия книги: это не маркетинговая уловка для привлечения внимания, и авторка в самом начале объясняет, почему выбрала такое название. После прочтения введения в вашем интеллектуальном багаже появится пара-тройка новых занятных историй из литературы и истории религии.

Однако «Сова была раньше дочкой пекаря» – не художественная книга, а большое исследование со статистическими выборками, личными историями и комментариями психолога. Марион Вудман – канадский юнгианский аналитик, которая изучала связь между тем, как женщины принимают вес и свою женственность. Не ту, что про каблуки и летящие платья, всё гораздо сложнее и глубже. Вудман не рассматривает только семейные или психологические причины РПП, она анализирует культурологические, мифологические и религиозные стороны проблемы. Конечно, в книге анализируется и то, как на возникновение РПП влияют отношения, которые выстраиваются у девочки с матерью и отцом. И будьте готовы к тому, что некоторые истории, которыми поделились участницы исследования, доведут вас до слёз.

«Мне нравится разговаривать с людьми по телефону или в темноте. Тогда я могу расслабиться и быть самой собой. Я знаю, что им не мешает моё уродство. Не всё так плохо в полноте. Другие люди не могут командовать мной. Я чувствую себя реальной, когда я толстая. Я не чувствую себя реальной, когда я худая», – гласит одна из историй.

Я не раз встречала в социальных сетях картинку, посыл которой звучал примерно так: «Ты можешь разорвать цепочку ненависти». Женщины (да и мужчины) не должны передавать свой негативный опыт детям, переносить на них свои боль и ненависть, они могут разорвать эту цепочку – это нелегко, но возможно. К сожалению, женщинам, которые делились своим опытом с Марион Вудман, не повезло, и они приняли на себя удар из несбывшихся надежд, злости и отрицания, которые переполняли их родителей и родственников.

«Мать никогда ничего мне не позволяла. Я даже на велосипеде не могла ездить. У меня нет понятия ни о чём творческом. Она всегда выставляла напоказ свою грудь. И делает это до сих пор. Её отец хотел сына. Пытался сделать из неё мужчину. Она – воплощённое отрицание. Ни друзей, ни интересов. Я боюсь быть такой, как она, и я знаю, что я такая же», – рассказывает одна из героинь книги.

Книга Марион Вудман – чтение не из лёгких, для того, чтобы её осилить, придётся освежить в своей памяти множество античных мифов, всемирную историю и литературу. Ну и будьте готовы к тому, что будет много юнгианских трактовок (значит, надо прочитать о Карле Густаве Юнге хотя бы статью в «Википедии»), анализа сновидений и личных болезненных воспоминаний авторки.

Жизель 22 года, она учится в мединституте, она очень способная студентка и она – анорексичка. А ещё она не позволяет себе быть счастливой, потому что повсюду видит и чувствует ЕЁ – ту часть своего «я», которая питается болью Жизель, её неуверенностью и тоской по отцу, который её не любил.

«Иногда она британка. Иногда поэтесса. Иногда у неё тягучий южный акцент, когда она передразнивает меня. В другое время у неё длинные ногти и она натуральная японка. У неё грубый кошачий язык и улыбка светской львицы. У неё сумка «Шанель», она может перепить меня в любой момент, и она самая худая девушка, которую я знаю. Но она всегда, всегда права. (...) Но всё больше и больше она напоминает львицу в человеческом облике: её голодный железный взгляд нацелен на меня и никогда не отпускает. Её глаза пронзают; она всегда, всегда готова наброситься, чуть только заметит уязвимое место», – пишет автор.

Наверное, Иби Каслик можно раскритиковать за банальное объяснение анорексии Жизель – её не любил отец, она боится доверять и открываться людям. Ну и за то, что сознание героини раздваивается и она винит в анорексии нечто постороннее, ведь никто не видит ЕЁ, кроме самой Жизель. Но диалоги девушки с её Немезидой и в то же время подругой, безусловно, удались. Они показывают, как напрямую, так и между строк, в каком аду живёт Жизель, одержимая и едой, и весом в равной степени. Как и в исследовании Марион Вудман, многое в трагедии Жизель завязано на её отношениях с семьёй – её родители иммигранты, которые, цитируя Тургенева, оказались «на краю чужого гнезда», и девушке передалось это чувство неустроенности. Я, конечно, не прочитала все на свете книги об анорексии, но уверена, что как минимум в восьмидесяти процентах из них говорится об ответственности и вине семьи за то, что происходит с девушками с РПП.

Кроме того, «Худышка» – ни в коем случае не духоподъёмная история. Не ждите, что Жизель в мгновение ока всё преодолеет, поймёт и простит себя за нелюбовь отца, позволит себе быть счастливой. Да, Жизель не из тех, кто легко сдаётся, но, к сожалению, человеческие ресурсы не бесконечны и не все выходят победителями из той изнурительной борьбы, в которую девушка ввязалась по целому ряду причин, о которых я говорила выше. Вам будет больно и обидно за Жизель, вы будете радоваться каждому набранному килограмму и ненавидеть её личного дементора, поджидающего девушку везде и упорядочивающего все события под свою извращённую идеологию.

Четырнадцатилетняя Жюстин раньше любила есть и не видела в этом проблемы, в отличие от её родителей. Но устав от их придирок и характеристик в духе «жирная корова» и «мисс Олида» (марка колбасных изделий), Жюстин садится на диету и становится почти прозрачной. Теперь ей говорят, что она «страшная», потому что ничего не ест. Девочка сначала открыто обвиняет своих родителей, потом критикует себя и пытается писать о матери и отце объективно, но всё равно к ним много вопросов. Как можно быть такими нечуткими, нетактичными и равнодушными?

В одной из глав Жюстин рассказывает, что после рождения младшей сестры её отправили жить в подвал. И если вы думаете, что для девочки его как-то оборудовали и придали хоть какой-то приемлемый вид, то нет. Её просто согнали туда, не потрудившись выслушать и прийти к компромиссу. В итоге девочка чувствовала себя оторванной от семьи и попросту ненужной. Вдобавок ко всему у Жюстин регулярно возникали панические атаки, но кому до этого было дело? Со временем девочка привыкла к подвалу и даже полюбила прислушиваться к звукам, которые царили наверху: передвиганию стульев, скрипению пола и отзвукам голосов.

«Комната внизу была похожа на морг с бетонными стенами и слуховым окошечком. Чтобы попасть в неё, нужно было спуститься по лестнице, пройти котельную, гараж и коридор. Кровать мне поставили посередине этого подвального помещения. Здесь был склад, где хранились детали для велосипедов и стоял старый диван. Тут даже жила мышь. Комната была холодной и удалённой от мира. Моя настольная лампа горела круглые сутки. Как только снаружи слышался шум, я начинала кричать», – пишет Жюстин.

После прочтения книги я обычно захожу на разные читательские форумы, чтобы сравнить свои впечатления с мнениями других читателей. И очень удивилась, когда нашла множество обвинений Жюстин в эгоизме. Мне такая мысль ни разу не пришла в голову, хотя сама девочка и говорила о себе как об эгоистке. Мне было больно и обидно за Жюстин, которая казалась лишней в своей семье. Не понимала я и того, зачем родители завели третьего ребёнка, если им едва-едва хватало денег, чтобы жить без долгов с двумя дочерьми. По-моему, эгоистами были как раз родители, не думавшие ни о будущем ребёнке, ни о двоих других – почему не продумали заранее, как им устроить всех, никого не обделив? Тут вспоминается роман Дорис Лессинг «Пятый ребёнок», в котором были такие же самодовольные и эгоистичные родители, которые хотели своей многодетностью что-то доказать этому миру и окружающим. Или история о Гэлвинах – зачем рожать одного за другим двенадцать детей, если физически невозможно уделять им внимание в равной степени? И как бы ни ругали наше время, осознанное родительство – один из его огромнейших плюсов.

Изображения: livlib