Но уже после первого месяца совместной жизни я почувствовала, что поспешила с замужеством. После первых его «концертов» я поняла, что этому не будет конца, и вскоре приняла решение уйти. Но свекровь, стоя на коленях, умоляла не уходить. Я вспомнила маму и не смогла устоять – простила его.
Своим терпением я позволяла мужу всё больше издеваться надо мной. Так незаметно мы стали жить «от пьянки до пьянки». Я старалась его ценить: он мастер на все руки, всегда старается помогать соседям. Я продолжала жалеть его и оправдывать. Мать с детства воспитывала его и остальных детей криком, оскорблениями и побоями, была чрезмерно чёрствой. Но Айдын не мог оценить моего заботливого отношения. Потому что в семье, в которой он рос, не принято было заботиться друг о друге, любить и благодарить. Он мог только обвинять и вымещать на мне всю свою злость и обиду на мать и на жизнь.
Я жила с ним более или менее спокойно только первые восемь лет, пока жив был свёкр. Остальные годы – около двадцати – прошли в страхе и унижениях. Теперь понимаю, какого лодыря, труса и пьяницу терпела я столько лет. Я слишком долго позволяла ему унижать себя – стыдно было сор из избы выносить. Дошло до того, что он унижал меня при чужих людях. Особым шиком было для него прилюдно гнобить меня под откровенный хохот своих дружков.
Нас ведь так воспитывали. Меня мама учила: «Таспен атқанды – аспен ат» (примерно «Если тебя бьют по левой щеке – подставь правую»). А папа учил: «Любишь мужа – люби и свекровь». Поэтому я 25 лет терпела и молчала.
В городе я прошла переквалификацию по своей профессии и стала работать медсестрой. Когда я пошла на учёбу, сама от себя была в шоке, что всё помню. Набрала отличный балл, благодаря чему меня сразу приняли на курсы. У меня не было уверенности, что что-нибудь получится – ведь в деревне я столько лет не работала! Но оказывается, всегда есть шанс на новую, лучшую жизнь.
Поздно я поняла, что жизнь – это божий дар, что надо жить, а не существовать. На это мне потребовалось 25 лет жизни с тираном. Я осознала, что можно дышать полной грудью, иметь своё «я» и отстаивать свои интересы и потребности. Жить и не бояться. Я поняла, что нельзя терпеть и прощать! Теперь это моё кредо. А кредо моего бывшего мужа – «Лучшая защита – нападение». Он считал, что женщину нужно держать в ежовых рукавицах. Зато теперь ему нечего держать в этих рукавицах. Не удержал.
