Меня травили в школе: личные истории читательниц Manshuq

«Мне сейчас 19 лет. Я окончила школу два года назад, но «грязные слухи» обо мне меня всё ещё преследуют. Всё началось в десятом классе. Мои некоторые одноклассники после школы отбирали у меня вещи и оставляли их в туалете на четвёртом этаже, а сами прятались там же. Я заходила, чтобы забрать вещи, а они начинали меня лапать, силой держать, трогать без моего согласия. Я пыталась убежать, ударить, но парни были намного сильнее меня. Кроме этого, они делали фотографии. Из-за этого я боялась кому-то рассказывать об этом. Лишь однажды я обратилась к завучу нашей школы, но услышала от неё только то, что мои одноклассники всего лишь дурачатся. Позже вся школа узнала об этом, про меня стали распускать слухи».

«До четвёртого класса всё было хорошо, пока мы не переехали в другой район. С первого дня в новой школе началась травля, причиной которой была моя смуглая кожа. Если жаловалась учителю – она всегда оправдывала обидчиков. В классе многих девочек травили мальчики, доходило даже до рукоприкладства. Но все молчали и не жаловались родителям.

В седьмом классе одноклассник по имени Айдос в грубой форме начал требовать у меня то ли сочинение, то ли диктант. Я ему не отдала работу, так как это был мой труд. В ответ он мне плюнул в лицо. Я вся в слезах пошла жаловаться классному руководителю, а она опять начала его оправдывать. Это было последней каплей. Летом я перешла в другой класс, где мальчики вели себя намного лучше и уважали границы других.

Самое страшное, что я очень долго не могла отпустить ситуацию. Даже когда стала взрослой. С одноклассниками я не общаюсь. Сейчас сама работаю в школе и стараюсь пресекать травлю, а ещё стараюсь быть не такой, как моя классная. Я стараюсь относиться к детям справедливо. Сразу замечаю агрессию ребёнка и затем беседую с родителями. Скоро у меня будет ребёнок, и я уже беспокоюсь о том, что ей тоже придётся пройти тот путь, что прошла я. Но я буду всегда защищать своего ребёнка. Я её в обиду не дам».

«Я тоже сталкивалась с буллингом. Помню, как в младших классах меня травили за то, что я плохо знала математику. А в одной школьной переписке одноклассники писали про меня страшные вещи. Одна озлобленная девочка с мальчиком хотели убить меня, разрезать по кусочкам и скормить моё тело собакам. Моя сестра, увидев это, пожаловалась директору. Не знаю, как можно было настолько ненавидеть человека».

«У меня был такой опыт – меня травили, и всё это происходило с подачи учительницы. Я сдала экзамены и перевелась из общеобразовательной школы в гимназию в третьем классе. Для любого ребёнка смена окружения – большой стресс. А если он сталкивается с неприятием на новом месте – это ещё больше его травмирует. Я была довольно активной ученицей первые три года школы, постоянно участвовала в постановках, концертах и была круглой отличницей. Но с переводом в новую школу как будто бы у меня всё отняли. Учительница сразу невзлюбила нас, новеньких, и при каждом удобном случае указывала, что мы ничего не понимаем, что наша успеваемость хромает, что мы хуже остальных. А остальные ученики относились к нам так же: делились по группам, не хотели с нами разговаривать и перешёптывались за нашими спинами. Я думала, что раз я пришла из простой школы, то я хуже и не заслуживаю быть в их классе, а предвзятое отношение учителя делало всё ещё хуже. Так из жизнерадостного, открытого ребёнка я превратилась в забитого и закомплексованного. А выбраться из своей скорлупы смогла только в старших классах и университете».

«Примерно до 12 лет я ощущала настоящую свободу: не стеснялась своей неуклюжести, не думала о том, что думают про меня другие люди. Но потом я стала замечать насмешки одноклассниц насчёт моего тела (я была с животиком, но совершенно здоровой). Дети жестокие – они придумывали обидные прозвища, тыкали пальцами, нарочито обходили стороной. Хотя я всё равно оставалась дружелюбной.

Я не смогла насладиться юностью, трепетной первой любовью, глупым, но важным медляком на школьном балу. Это, правда, было болезненно, я чувствовала, как тону в своей «непривлекательности». Я не была ничьим first choice, потому что я не была из «тех симпатичных девочек». Сейчас мне девятнадцать, я студентка и, несмотря на то, что моё тело не в лучшей форме, я счастлива. Я могу веселиться и быть собой, не беспокоясь ни о чём. Эту свободу и лёгкость, как в детстве, я снова начала чувствовать лишь недавно».

«Я столкнулась с травлей в девятом классе. Всё началось с обычного похода в Алма-Арасан. Я была отличницей и не входила в число популярных одноклассниц. До этого дня мне делали разные намёки, постоянно пытались приобнять, погладить и всё такое. И в этот день, когда назад на заказной маршрутке мы ехали домой, один парень начал ко мне приставать. Я не стала его отталкивать, думая, что мы отдыхаем и в этом нет ничего страшного. Потом на следующий день это снова повторилось. Из-за того что я хотела быть в группе «крутых», снова позволила. А потом про меня пустили ужасные слухи и стали приставать почти все. Я их хотела остановить, но с каждым разом всё становилось жёстче, на меня начали нападать группой, чтобы я не смогла ускользнуть. Я в этот момент почувствовала себя такой беззащитной и беспомощной, потому что все об этом знали, но никто мне не помогал. Я даже учительнице говорила, но она проигнорировала. С каждым днём было всё хуже, и поэтому я ушла в колледж и не осталась до одиннадцатого класса».

«Я была спокойным ребёнком, даже немного замкнутым. Отличницей, у которой в друзьях лишь несколько мальчишек. И то не думаю, что мы были друзьями, просто ходили вместе домой. Меня дразнили в старших классах, когда я набрала вес во время переходного возраста. Я слышала «жирная» каждый день, пока не начала заниматься спортом и не похудела. А потом похудела ещё сильнее, что привело меня к 38 кг при росте 173 см, анорексии, а через несколько лет и к булимии. После этого случая я несколько лет боролась с РПП и не думаю, что сейчас поборола всё это до конца. Понимаю, что, видимо, те люди сами были закомплексованными и никаким другим способом не могли обратить на себя внимание.

Травля оставляет сильный отпечаток, который пахнет не очень приятно. И от этого запаха как будто бы невозможно избавиться даже с течением времени».

«Я была инициатором буллинга со своей лучшей подругой в пятом классе. Подруга всегда была активнее меня, у неё был громче голос, ярче эмоции, и она быстро выходила из себя. Я была противоположностью – тихой и неслышной. Тем не менее мы начали буллить нового одноклассника. Тыкали ему фломастерами в спину, отбирали пенал и прятали его, рисовали унизительные комиксы с его персонажем, которые нам казались безумно смешными. При этом он к нам относился хорошо, старался тоже посмеяться с нами, пусть даже и над собой. Он ничего нам не делал, а обиды забывал на следующий день. Я тогда не понимала, что он был воспитан так, что не мог дать отпор девочкам, и что мы пользовались этим. Закончилось это всё через два года, когда подруга перешла в другую школу. Однако финальным аккордом в истории стал её очередной визит в нашу школу: мы принялись за старое и довели мальчика до слёз. Он вышел из себя и, кажется, высказал нам всё, что о нас думает. Подруга ушла, а меня сильно отругала учительница, которая всё видела.

Нарисовала ему комикс с извинениями, но он его порвал. Я понимала, что я виновата. Хотела ли я казаться «круче», ведь я задираю мальчика выше меня? Наверное, да. Стоит отметить, что сейчас, через пять лет, мы с ним хорошие друзья, а с подругой потеряли связь достаточно давно».

«Я встречалась с буллингом в школьное время. Это были самые худшие годы в моей жизни, о которых мне не хочется вспоминать. Из-за этого я не общаюсь со своими учителями и одноклассниками. Я была в роли жертвы, над которой издевается не только весь класс, но и учителя. К сожалению, в школьное время, когда всё это происходило, не было никого, кто мог бы мне помочь, так как родители никогда не интересовались моей жизнью, постоянно были в разъездах. Обидно то, что буллинг был в первую очередь со стороны учителей, которые могли себе позволить ударить, оскорбить и выставить перед всем классом идиоткой. Я училась плохо и была из бедной семьи. После девятого класса я поступила в колледж и именно там поняла, что все мои школьные годы были адом».

«О да, буллинг в школе – моя тема. И это причина, почему я не хочу общаться с некоторыми одноклассниками и до сих пор считаю их недалёкими. В восьмом классе я подверглась буллингу со стороны одноклассниц – «крутых» девочек, которые пьют, курят, встречаются с парнями старше себя. А я была обычным подростком, которая писала рэп, любила американскую культуру, смотрела MTV. Брат одной из моих одноклассниц всегда сравнивал меня с ней и ставил меня в пример, что я учусь хорошо и по дому помогаю, не то что она – гуляет весь день. Ну а кто любит журттын баласы?

Так вот, была у нас однажды разборка в туалете. Не то чтобы я прямо получила, но из-за накала страстей расплакалась, что посчитали проигрышем. В школе потом смеялись из-за этого, к нам домой приходила учительница, чтобы разобраться. Я не хотела идти в школу. Эта одноклассница ходила и смеялась, всем видом показывала, что она меня «сделала». Потом она после девятого класса ушла в колледж, а я окончила одиннадцатый класс, поступила в университет, дальше были магистратура и докторантура, а сейчас у меня хорошая работа в IT-сфере. Одноклассница моя работает продавцом в магазине возле дома. Ни в коем случае я не считаю, что это плохая работа! Она очень достойная. Но я так долго несла обиду за тот случай, что в этот момент я как будто самоутвердилась, понимаете? Всё-таки жизнь такая штука: те, кого буллили, становятся сильнее в жизни и упорнее. Мы пережили маленькую трагедию в жизни и знаем, что такое проигрыш, умеем выживать. А те, кто буллил, не могут выжить во взрослом мире, так как на каждого «крутого», найдётся кто-то круче. Я лично вижу всё это именно так».