Монолог человека с ОКР:

«Мне сложно жить с самим собой»

 3 апреля 2019

Если я сижу дома и ничего толком не делаю, всё относительно спокойно. Если много дел и движений, руки стираются в кровь. Преимущественно руки, потому что всё-таки основной контакт с миром происходит через них. Ритуалы занимают много времени. И вызывают бешенство из-за того, что я никак не могу перестать их выполнять. Мне сложно жить с другими людьми, мне сложно жить с самим собой. Чертовски надоело тратить несколько часов на проверку всех розеток перед выходом из квартиры. И ещё очень больно оттого, что я не могу делать то, что хочется. Вернее, могу, но это не будет простым действием, от которого можно получить удовольствие. Это продуманный акт с оценкой всех рисков и последствий. Обычное желание выпить кофе превращается в миллион вопросов к себе и окружающему миру. Сколько людей до меня трогали эту кружку? Сколько человек за день проходят через это заведение? Насколько хорошо в кофейне моют посуду? Болеет ли чем-то персонал? Насколько велика вероятность, что я заражусь чем-то смертельным? Насколько я сейчас спокоен и эмоционально уравновешен? Что будет после того, как я возьму чёртову чашку? Насколько сильно мне захочется помыть руки? Есть ли здесь место, где можно это сделать? Там чисто? Готов я к этому стрессу? Настолько ли я вообще хочу кофе?

Механизмы восприятия опасности, доставшиеся нам от предков, перестают работать должным образом. Человек с ОКР перестаёт отличать реальную угрозу от нереальной. По статистике, у таких людей довольно высокий уровень интеллекта, они склонны к анализу всего происходящего. Так что чаще всего мы понимаем, что наши действия нерациональны, но сделать ничего с этим не можем. Потому что в основе ОКР лежит сильный, почти неконтролируемый страх. Страх смерти. Не посчитал числа – умер. Не помыл руки или какую-то поверхность – умер. Не выключил свет пятнадцать раз – умер. Не сложил вещи в определённом порядке – умер. Звучит жутко, но примерно так это и выглядит в голове.

Я не всегда был таким. В детстве мог спокойно ковыряться в песке, приходил домой весь в грязи, играл с собакой, ел немытые яблоки. Был обычным ребёнком. Были какие-то травмирующие события, которые повлияли на характер и психику, но долгое время это никак не проявлялось. Когда мне было 18 лет, заболела ажека. У неё был рак пищевода, она медленно умирала. Об этом все знали, но никто ей не говорил. Родственники умирали и раньше, но с ажекой мы были настоящими друзьями, она была моим духовным наставником. Если до этого были только какие-то предпосылки к депрессии, то во время бабушкиной болезни всё началось. Когда она умерла, я попытался отрезать себя от происходящего, на похоронах не смог проронить ни слезинки. Ни тогда, ни шесть лет после. Но дело было не только в слезах – в 19 лет я перестал чувствовать вообще, осталось только полное безразличие.

В один день, когда было пиковое депрессивное состояние, панические атаки и всё вместе, я просто помыл руки. А потом ещё раз. В голову пришла мысль, что если я буду мыть руки, в организме не будет бактерий. А значит, я не смогу заболеть и умереть, как бабушка. Не знаю, как объяснить, что щёлкнуло в голове, как именно мозг связал это действие и всё, что тогда меня мучило. На следующий день я помыл их раза четыре. На третий день это стало навязчивой привычкой.

Всё это дерьмо продолжалось до тех пор, пока я не решил разобраться в проблеме сам. Костанай – город маленький, и найти информационный выход в таких ситуациях очень сложно. У меня на это ушло очень много времени. Я перерыл весь интернет, пошёл к психологу, который мне на тот момент ничем не помог – мне нужна была не демагогия, а рабочий алгоритм, инструкции к действию. Потом был и у психотерапевтов, и у психиатров. Они в частной практике не имеют права ставить диагнозы, а в госучреждения я идти боялся. Потому что был уверен, что меня закроют в клинике как ненормального. Ещё и родители нагнетали, говорили, что врачи заколят и сделают из меня дурачка. Официальную бумажку я получил только в прошлом году – диагностировали депрессию и ОКР. Невозможно делать всю эту хрень каждый день и быть счастливым. Но, по крайней мере, я уже разобрался с неврозом, паническими атаками, агорафобией (боязнь открытых пространств. – Прим. ред.) и разными социальными фобиями.

Я принимал разные антидепрессанты, нейролептики и даже транквилизаторы. Особого эффекта, если честно, пока от них не чувствую. Но дело не в том, что это не работает вообще, а в том, что нужно понять, что будет работать именно с твоим организмом. Мне кажется, очень важно перестать бояться и обратиться к специалисту, который сможет понять и объяснить, что с тобой происходит, и выписать лекарства. С ними всё равно легче.

Мне бы хотелось верить, что однажды я смогу жить без навязчивых мыслей и действий. Но врачи с солидным стажем и огромным опытом говорят, что совсем вылечить ОКР нельзя. Можно только приглушить: либо силу привычки уменьшить, либо снизить уровень стресса.

Я привык обманывать свой мозг, чтобы моя жизнь не была такой мучительной. Например, просчитываю, будет ли рядом раковина, если куда-то иду, или оставляю кого-то дома, чтобы не приходилось всё проверять и отключать. А ещё не даю новым ритуалам возможности закрепиться: постоянно контролирую мысли и свои реакции на любые действия, и как только появляется какая-то странная взаимосвязь, тут же от неё избавляюсь и пытаюсь не дать ей повториться. На раннем этапе это гораздо проще сделать, чем после нескольких повторений.

Не знаю, как это работает у других, но мне помогает то, что я любое действие могу в голове разобрать на цепочку последовательностей и решить, что с этим делать или не делать. Сломать ритуал логическими размышлениями сложно, но снизить уровень тревожности можно. 

Я считаю себя достаточно смелым человеком. Я и до болезни шёл навстречу тому, чего боюсь. Не для того, чтобы просто сделать и галочку поставить, нет. Но если есть необходимость и при этом мучают какие-то страхи, я из-за них не отступал. Это хороший способ обрасти хитином, нарастить броню. И теперь я снова и снова это делаю. Потому что я хочу жить. И помогать жить другим – сейчас мы с Вероникой Жемчужниковой собираем группу поддержки для людей с тревожными расстройствами. Там можно будет поделиться опытом и получить помощь квалифицированного психолога. Для участия нужно лишь написать нам в любой соцсети.