Экономическое насилие – дикая фантазия или суровая реальность?

Молдир Жумабаева

22 апреля 2020

Недавно я подняла тему домашнего насилия во время карантина. В новом материале я бы хотела продолжить эту тему, но более подробно остановиться на таком виде домашнего насилия, как экономическое.

В «Википедии» дана такая формулировка:

«Экономическое насилие (или финансовое насилие) является формой насилия, когда один интимный партнёр контролирует доступ другого партнёра к экономическим ресурсам».

То есть это когда один партнёр (чаще всего муж, сожитель, отец, брат) ограничивает другому доступ к общим деньгам, выделяя лишь определённую сумму для расходов на продукты, содержание дома, детей. И, как правило, в этом случае партнёр считает, что для женщины этих денег достаточно. Также часто встречающееся явление – когда женщине запрещают учиться, работать, зарабатывать деньги, а если она зарабатывает – траты чаще всего жёстко контролируются с проверкой чеков и доказательствами об оплате, плюс женщине всё время приходится доказывать необходимость её трат.

Согласитесь, звучит очень дико и не вяжется в голове у тех, кто привык самостоятельно распоряжаться своими средствами. Но экономическое насилие – наша суровая реальность, и так живёт большинство семей в Казахстане.

По данному вопросу я решила побеседовать с Айгерим Кусаинкызы – старшим преподавателем кафедры права SDU (Университет имени Сулеймана Демиреля). Айгерим участвовала в «Исследовании неоплачиваемого домашнего труда женщин в Казахстане», и я решила у неё узнать – насколько распространена эта проблема у нас и что с этим можно сделать.

Молдир: Очень часто в ситуациях, когда случаются семейно-бытовые скандалы и муж, например, избивает жену и выясняется, что это случается уже не в первый раз, женщину, которая подверглась насилию, начинают обвинять. Мол, почему до сих пор терпела? Значит, ей самой всё это нравится! Не будем затрагивать тему стокгольмского синдрома. Сегодня давайте поговорим об экономической зависимости. У нас в стране, несмотря на то, что в городах ситуация лучше, большая часть населения всё же – это регионы, и часто девушки очень рано выходят замуж. Даже если им удаётся получить высшее образование, чаще всего они не успевают получить достаточного опыта, чтобы работать по специальности, потому что становятся мамами. И, столкнувшись с домашним насилием, этой девушке, по сути, просто некуда идти?

Именно такие женщины потом оказываются в кризисных центрах и приютах.

Айгерим, расскажите, есть ли хотя бы примерные цифры, которые бы отражали – сколько женщин в Казахстане зависят финансово от мужа?

Айгерим: По данным Комитета по статистике, в первом квартале 2019 года доля безработных мужчин в стране – 47,3% (209,3 тысячи человек), женщин – 52,7% (233,5 тысячи человек). Можно сказать, что это женщины, которые финансово зависимы – не только от мужа, но и от своих родителей или родственников. На уровень женской занятости влияет целый ряд факторов – от макро- и микроэкономических до социокультурных. Но я лично социокультурные факторы поставила бы на первое место, так как менталитет населения очень сложно изменить или адаптировать под новые тренды экономики. И несмотря на относительно высокие показатели развития человеческого потенциала и экономический рост в Казахстане, работу женщин продолжает характеризовать неоплачиваемый домашний труд.

Молдир: Вы в своём выступлении на TEDxAbaystWomen привели анализ по женщинам, не работающим и воспитывающим детей дома. Расскажите о нём подробнее.

Айгерим: Вопросы гендерного равенства меня заинтересовали в далёком 2006 году. Со временем я стала интересоваться и гендерной экономикой. В целом Казахстан занимает высокие позиции по ключевым показателям в области гендера и развития. По данным Всемирного экономического форума (ВЭФ), Казахстан занял тридцать второе место по индексу гендерного разрыва в 2013 году. Но за семь лет мы опустились на целых 40 позиций и в этом году мы уже на 72 месте. Думаю, нам всем нужно задуматься над этим показателем.

Уровень гендерного разрыва, который существует между женщинами и мужчинами, измеряется по 14 различным переменным в четырёх ключевых областях: экономическое участие и карьерные возможности, образование, здоровье и выживание, политические права и возможности. В 1998 году Казахстан ратифицировал основополагающую конвенцию – Конвенцию о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (CEDAW), и в соответствии с международными обязательствами правительство страны регулярно отчитывается перед Комитетом CEDAW о достигнутых результатах.

В Казахстане разработаны политические и правовые рамки – гарантии прав, юридические нормы, национальные стратегии, планы и программы действий, направленные на продвижение гендерного равенства как национальной цели. Гендерное равенство закреплено в Конституции страны. С 2006 по 2016 год в стране была реализована Стратегия гендерного равенства, а недавно обновлены политические рамки для следующего этапа планирования – принята Концепция семейной и гендерной политики до 2030 года. Почему, несмотря на все эти ратифицированные документы и государственные программы, у нас ухудшаются позиции по гендерному неравенству? Среди экономистов и политиков это называется «эффектом кобры» – когда решения, принимаемые без должного анализа проблемы, не достигают при этом желаемого результата.

Молдир: И как защитить наших женщин? Как им защититься самим?

Айгерим: Данные многих исследований подтверждают принцип, согласно которому политика, направленная на расширение экономических прав и возможностей женщин в странах с развивающейся и переходной экономикой, должна уделять первостепенное внимание обеспечению доступного ухода за детьми. Государственное обеспечение таких услуг стимулирует участие женщин в рабочей силе. Например, в контексте Центральной Азии рост посещаемости детских садов детьми в возрасте до трёх лет в Казахстане коррелирует с ростом участия женщин в трудовой деятельности с 4,5 процента в 2001-2002 годах до 15 процентов в 2012-2013 годах.

В настоящее время казахстанская экономика создаёт рабочих мест для женщин меньше, чем требуется. Кроме того, существует скрытая безработица и легальная/нелегальная трудовая миграция. В отдельных регионах Казахстана прирост населения и внутренние миграционные процессы не обеспечиваются социальной инфраструктурой (сады, школы, больницы и так далее), что также влияет на будущее качество человеческого капитала. Экономически неактивные женщины, не имея пенсионных отчислений и взносов, по достижении пенсионного возраста будут получать только базовую пенсионную выплату в пределах 54% от прожиточного минимума. В 2020 году базовая пенсионная выплата составляет 16 839 тенге. Отсутствие официальной работы и стабильного заработка не позволяет женщинам получать кредиты. Женщины, не имеющие официальной занятости, не могут получить пособия по рождению и уходу за ребёнком, не имеют доступа к медицинскому страхованию и другим выгодам социального обеспечения, которые финансируются из фонда работодателя или госбюджета. Выполняя только неоплачиваемую работу в домохозяйстве, женщина в большинстве случаев не имеет возможностей для саморазвития и личностного роста.

Для женщин, которые вынуждены ухаживать за зависимыми членами семьи, необходимо предусмотреть социальные виды поддержки, например, засчитывать это время как стаж работы. Наверное, это будет самым справедливым решением проблемы.

Молдир: Как, по-вашему, можно предотвратить экономическое насилие?

Айгерим: В мире не должно быть места никакому виду насилия. Наверное, я слишком идеалистична. Но, я думаю, можно добиться большего, будучи идеалистичной.

Насилие в отношении женщин, особенно со стороны интимного партнёра, и сексуальное насилие над женщинами – в первую очередь нарушение прав человека. Насилие над женщинами происходит везде, убежища от него нет, даже дома. А с карантинным режимом я боюсь, что количество домашнего насилия увеличилось. Женщины становятся мишенью как дома, так и на рабочем месте, в школах и университетах, на улице, потеряв дом или став мигрантами. А также всё чаще и чаще онлайн, когда женщины становятся жертвами кибернасилия или языка ненависти – этому пример многие посты в социальных медиа.

Учёные пытаются определить неврологические и биологические механизмы, которые заставляют людей совершать акты насилия. Согласно исследованиям, насилие с большей вероятностью проявляют мужчины, которые имеют низкий уровень образования, которые перенесли жестокое обращение в детстве, были свидетелями насилия в отношении своей матери, злоупотребляют алкоголем, разделяют основанные на неравенстве гендерные нормы, в том числе терпимость к насилию, и ощущают чувство превосходства над женщинами. Конечная цель исследований кажется немного идеалистической – научиться предсказывать и не допускать агрессию в обществе. Если мы не будем допускать агрессию в обществе, то можно сократить и домашнее насилие.

В мире как минимум 200 млн женщин и девочек прошли через женское обрезание, которое всё ещё практикуется в некоторых странах. А у нас в Казахстане девочкам «обрезают крылья», убивая их детские мечты, повторяя, что главная миссия девушки – стать матерью. В такие моменты мне хочется просто кричать – хватит ставить ограничения по половому признаку!

Чтобы не стать мишенью экономического насилия, женщины должны быть финансово независимыми. А чтобы этого достичь, в свою очередь, нужен комплексный подход. Прежде всего нужно начать со знания своих прав: конституционных, экономических, социальных. Нужно перестать закрывать глаза на проявления насилия. Нужно уважать и любить прежде всего себя.

У казахов есть пословица «Өлімнен ұят күшті» – стыд намного сильнее смерти. Но что мы получили в итоге? Целое поколение женщин, которые стыдятся сказать, что они стали жертвами насилия, и умирают каждый день в тишине.

Фотографии Unsplash, Pexels