Личная история: гиперопека родителей, или Как я защищала своё право быть взрослой

Manshuq

20 января 2020

Многие жалуются на то, что в детстве получали слишком мало внимания. Травма детства – родители забыли поздравить с днём рождения, не обращали внимания на проблемы, обесценивали переживания. А что, если ситуация развивается с точностью наоборот? Я попробую рассказать свою историю – о том, как тяжело жить под родительской гиперопекой.

До 14 лет быть ребёнком заботливых родителей было очень кайфово. Ты не заботишься ни о чём, и твоё детство идеально – мне читали сказки перед сном каждую ночь, со мной разговаривали и играли, я чувствовала себя значимой и любимой. А в четырнадцать я впервые поняла, что не хочу пускать родителей в некоторые сферы моей жизни. Появилось странное ощущение, что у меня нет ничего своего и мне не доверяют. Я начала замечать, что не существую как отдельная личность, что я не могу сама принимать решения и что я – часть моих родителей.

В то время только-только появились соцсети, я создала страницу на мейл.ру. Понимаю, что родители беспокоятся за своего ребёнка, хотят защитить от маньяков в интернете, но мои родители требовали пароли и читали все мои переписки. Помню, как делала записи в своём дневнике, а потом рвала страницы на мелкие кусочки и сливала в унитаз – иначе ничего нельзя было скрыть от глаз мамы и папы. Они читали мои переписки и записи. Они должны были знать всех моих друзей, они могли диктовать – с кем мне общаться, а с кем нет. Они говорили – какие книги мне читать, каким спортом заниматься, сколько времени посвящать урокам, сну, что я должна есть, и выбор университета и специальности был за моим папой.

Даже дверь в моей комнате не закрывалась – не было никаких границ между мной и моими родителями. У меня не было ничего, что я могла бы назвать только своим, не было места, где я могла бы побыть одна. Редкие часы между школой и тренировками дома в одиночестве были подарком. Тогда я могла вытащить запретные книги и полистать их, посетить в интернете неприличные сайты (а после – почистить страницу браузера и положить провода компьютера так, как будто он и не включался). Я научилась запоминать, как лежат вещи до того, как я их брала или использовала, чтобы не вызывать лишних вопросов. Я могла бы стать прекрасным шпионом.

Когда мне исполнилось шестнадцать, я впервые сменила пароль и не сообщила его родителям. Был скандал. Но это был мой первый шаг к выстраиванию собственных границ. А этот путь в целом занял долгих десять лет.

В 17 лет я переехала жить в другой город, родители сняли мне квартиру. Тогда вроде бы и должна была произойти сепарация, но никто не собирался меня отпускать. Я должна была звонить каждое утро и каждый вечер – сообщать, что ела, куда ходила, с кем общалась, с кем подружилась, подробно описывая свои действия, мысли и поступки. Тогда мне казалось это нормальным, но со временем я поняла, что не хочу сообщать родителям всё. И я начала потихоньку сокращать разговоры, ссылаясь на занятость в учёбе. Тогда родители переселили меня к тёте и дяде, которые должны были присматривать за мной.

Наверное, процесс сепарации от папы произошёл плавно и безболезненно благодаря его занятости на работе и моему переезду. Но мама отпускать меня не собиралась. Мне было 20, я работала и уже содержала себя сама, но родители всё равно лезли во все сферы моей жизни, требуя отчёта и каждодневных звонков, постоянно обижались и требовали внимания. Мама устраивала скандалы по телефону, стоило мне пропустить один день разговора с ней без предупреждения. Она по-прежнему требовала отчёта о том, что я съела на обед и с кем поговорила. Она приезжала ко мне и могла спокойно входить в ванную, когда я принимала душ, открывая дверь специальным ключом, и не видела в этом ничего предосудительного. Могла перебирать мои шкафы, пока я была на работе, запросто покупала мне разные вещи без моего ведома и согласия и обижалась, если я их не носила (а её подарки мне зачастую не нравились).

Она постоянно задавала вопросы – когда же я выйду замуж, и давала советы – как это сделать побыстрее. Она знакомила меня с разными мужчинами без моего согласия, постоянно пыталась переделать мою причёску, изменить мой стиль одежды и просто не переставая делала мне замечания.

Во время семейных встреч мама рассказывала, что я безнадёжна и никогда не выйду замуж с таким ужасным и мерзким характером, что останусь одна, если не переоденусь, не стану более мягкой и не отращу волосы. Могла при всех рассказать, что перебирает мои шкафы (а потом я не могла найти свои вещи, притом что я аккуратна, глажу и складываю даже носки) или что она приезжает и убирается у меня (хотя её никто не просил и дома у меня всегда было чисто).

Мама могла запросто говорить мне гадости, вроде «Ты никогда не выйдешь замуж с таким характером», стоило мне огрызнуться. Если я переставала звонить после очередного скандала, она звонила сестре и говорила, что у неё поднимается давление и болит сердце от скандалов со мной.

Я поняла, что жить под таким давлением я больше не могу, и пошла к психологу, начала изучать тему сепарации от родителей. Через год мои отношения с мамой стали такими, какими я хотела их видеть.

Я до сих пор считаю, что колоссальную помощь мне оказала психолог. Как говорит Лабковский: «Вы же не лечите зубы сами, а ходите к стоматологам. Так почему вы не лечите психику у врачей?» Я последовала совету, пошла на приём и осталась у психолога на год.

В моей ситуации первым шагом стало осознание того, что я – единственный человек, на которого я могу влиять. Я поняла, что маму не переделать, и по сути – это повтор маминой стратегии: она же всё время пыталась переделать меня!

Вторым шагом я попробовала принимать маму такой, какая она есть, и благодарить её за заботу и постоянное беспокойство за меня. И в ответ мама стала принимать меня без крутых причёсок, с моей короткой стрижкой, без макияжа, в непонятных балахонистых платьях.

Третьим шагом стало то, что я начала говорить маме обо всём, что мне не нравится. Я перестала реагировать на обиды и манипуляции, просто говорила, что мне нельзя говорить гадости. Поначалу мама стонала, что у неё болит голова и сердце и скачет давление. Я не велась, и со временем моя мама просто перестала болеть. Она начала слышать мои слова, так как я перестала разбрасываться обещаниями. Если я говорила, что не буду с ней говорить после оскорблений, я так и поступала. И моя мама поняла, что мне не нравится.

Четвёртый шаг – я стала уважать себя. Я начала вести себя как взрослый человек – перестала звонить каждый день, слушать мамины жалобы на папу, выслушивать её претензии. Я стала уважать своё душевное равновесие. И моя мама поняла, что я уважаю себя, и начала уважать меня как взрослого человека, начала уважать моё время.

Пятым шагом стало то, что я начала благодарить маму и говорить ей слова любви. И моя мама перестала говорить мне обидные слова, вместо них – приободряющие слова и слова любви.

Винить всю жизнь маму или кого-то ещё в собственных провалах – это лишать себя возможности управлять своей жизнью. Когда я в 30 лет перекладываю ответственность за свою жизнь на кого-то другого, это уже не про маму – это про меня. Отношения с каждым человеком, будь то мама, друзья или любимый, – всегда отражение моего внутреннего мира. Работать над собой – вот единственный способ поменять мой мир, а пытаться менять других людей – это путь в никуда.

Фотографии: Unsplash