Мади Мамбетов –

о токсичной маскулинности

25 января 2019

А теперь посмотрите соотношение лайков и дислайков. В последний раз, когда я смотрел, видео понравилось семистам тысячам зрителей. И больше миллиона двухсот тысяч пользователей поставили дислайк. Когда я смотрел первый раз, соотношение было почти десять к одному – ролик не понравился огромному большинству решивших поставить свою оценку. А ещё почитайте комментарии. Там мнения варьируют от оголтелого «Вы всё врёте!» до условно сдержанных едких замечаний по поводу неуместности подобного социального комментария от компании, ориентированной в основном на мужскую аудиторию. Плюс обвинения в стиле «Сам дурак» – дескать, интересно смотреть на такие душеспасительные клипы от компании, которая использует незаконный детский труд. 

Посмотрите ещё вот это видео:

Посмотрели? Я не стал. Я и так помню, как такие вещи происходили. Я вырос в Алма-Ате 1990-х, я видел всё это и был тем, кого могли ни за что избить и унизить посторонние ребята старше и физически сильнее. И мой отец мог бы вспомнить подобное – уже из 60-х годов. И мой дед – просто придётся заглянуть поглубже, в тридцатые. И так далее – в глубь веков.

Ты идёшь по улице, к тебе подходят незнакомые ребята и задают ряд вопросов, на которые я никогда не знал правильного ответа. Неспровоцированная агрессия, ты пытаешься понять, что происходит, тебя оскорбляют, твоё чувство собственного достоинства подсказывает тебе ответ, тебя бьют. Если на тебе есть что-то стоящее внимания, это отнимают. Ты лежишь в пыли или снегу, в собственной крови, очки с разбитыми стёклами валяются где-то рядом. Группка мужичков на остановке по соседству равнодушно поглядывает в твою сторону, даже не думая прийти на помощь – ты почти слышишь их мысли.

Они такие же, как у благонравных папаш с жаровнями для барбекю из первого ролика:

– Boys will be boys. Мальчишки – такие мальчишки.

Или ты можешь быть в собственном дворе – и пацаны постарше найдут повод придраться к чему угодно, и тебя побьют. Или ты будешь опаздывать на урок в собственной школе, и оторвёшься от своих одноклассников, и тебя загонят в угол парни из старшего класса. Ты даже будешь знать их имена и адреса, но это их не остановит. Тебе навяжут унизительный диалог: «Чо так смотришь дерзко?!» – «Я? Не, я не смотрю». – «Ты чо, хочешь сказать, что я вру?!» – ещё пара строк в таком духе, и тебя бьют.

К десяти-двенадцати годам ты учишься жить, как зверушки в джунглях: постоянно озираясь, избегая любых потенциально опасных ситуаций, замедляя шаг или переходя дорогу, завидев опасность.

Если вы – такой же, как я. Худющий мальчик с книгой в руках и очках, которого воспитывает в одиночку мать-художница. Мальчик, который в 15 лет решил отрастить длинные волосы – и отрастил. Которого били (и на улицах, и в школе) и за длинные волосы, и за книжку, и за очки. 

Конец переговорам тоже был мамой разъяснён: когда, чтобы избежать драки, остаётся только малодушие или подлость – надо драться. Чистая совесть важнее отсутствия синяков и шрамов. И я дрался – при таких условиях. Когда нельзя было иначе. Когда не было, куда отступать. И в этот момент я люто ненавидел тех, кто заставил меня махать кулаками – потому что всегда верил в другое.

Я с детства презирал этих bullies («булли» – это даже не просто хулиган), ходящих стаей, нападающих подло, использующих своё несомненное преимущество в силе, не желающих признавать никаких правил, кроме этого самого преимущества. С детства же во мне вызывала глубочайшее отвращение сама идея использования насилия как инструмента. Как можно склонить кого-то к согласию, используя не аргументацию, не убеждение, а кулаки? Кощунство.

Лица людей вокруг меня так прекрасны – как можно сознательно причинить вред другому человеку, разорвать умелым хуком кожу, сломать нос? Безумие. Дикая, ничем не оправданная жестокость.

Зверское поведение. 

Люди ведут себя хуже.

Нет, неверно.

Мужчины ведут себя хуже.

Пять (или двадцать пять, или сколько их там было?) тысячелетий патриархата привели к созданию определённого образа самца, с которым мы сейчас имеем дело.

Из века в век мы воспитываем мужчину определённой формации. Этому мужчине должны быть свойственны следующие качества: физическая сила, настойчивость, храбрость, решительность, бесстрастность, жёсткость… Список можно длить и длить. Определения «настоящего» мужчины могут варьировать в широком диапазоне: от «мужчина должен быть настоящим рыцарем» (и это тема отдельного текста, что именно означает это определение) до «мужик должен быть могуч, вонюч, усат и волосат». Эти стереотипы о сути и пафосе роли мужчины в обществе передаются из поколения в поколение, поддерживаются и папами, и мамами и в итоге формируют некую личность, которую, наверное, и можно назвать «мужчиной» – но вот «человеком» его назвать довольно сложно.

Продолжение следует…