Марина Пай

28 марта 2025

Я обратилась к психологу в период, когда поняла, что потеряла связь с собой, телом и своими желаниями, возводя других людей и их комфорт в приоритет.

Стремительно набрала свой максимальный вес за прошлый год и любые усилия и дисциплина только огорчали меня и отодвигали внешние результаты. Я перестала восхищаться собой и чувствовать себя яркой, красивой и желанной. Романтический партнёр обесценивал моё тело, и я поддалась.

Психотерапевтка моей подруги в это время набирала группу для своего курса, и мне её посоветовали. Курс групповой психотерапии длился три месяца. Посвящён он был как раз отношению к своему телу. Сессии проходили один раз в неделю по два-три часа в маленькой группе по три-четыре человека.

Групповая DBT-терапия (диалектическая бихевиоральная терапия. – Прим. ред.) мне подошла. Я перестала злиться на своё тело за, как мне казалось раньше, «бездействие и слабовольность». Стала наблюдать за ощущениями в своём теле. Стала чаще задавать себе вопросы: «Хочу ли я этого сейчас? Какая у меня цель?» 

Изменился мой взгляд на достижения, на маленькие шаги, которые я совершаю на пути к здоровому телу и уверенной самооценке.

В группу я ходила полгода. Запрос был на обретение контроля над собой, внешним видом и своим телом. С помощью терапии мне удалось взять контроль над своим эмоциональным состоянием и уверенно идти к цели по физической форме. Удалось скинуть более восьми килограммов во время терапии.

– Наши родители живут свою жизнь так же, как и мы, в первый раз. Они тоже люди, которые могли ошибаться, ведь каждый опыт был для них новым. Теперь мы сами взрослые люди и несём ответственность за себя, как родители когда-то.

– Необходимо наблюдать за своим поведением и сигналами тела как исследователь, изучающий себя, а не как строгий надзиратель.

– Организму самому по себе выгодно быть здоровым. Бывает, что лишний вес закрывает потребности либо несёт защитную функцию.

– Непрожитый гнев может приводить к аутоагрессии.

– Даже если ты оступился, можно продолжить с настоящего момента, не завтра, не в понедельник. Почему что-то пошло не так? Что я сделаю в другой раз, чтобы это предотвратить? Я пробую и даю себе шанс.

– То, что вы отрицаете, подчиняет вас. То, что вы принимаете, преображает.

Одна из моих терапевток предложила относиться к себе в трудных и тяжёлых ситуациях, как к своей подруге, которая оказалась в таких же жизненных обстоятельствах. Представлять: а что бы я сейчас сказала своей подруге? Разве стала бы её ругать и винить? Я часто вспоминаю это.

Даже в самом плохом дне есть хорошее. Я научилась видеть это хорошее и сосредоточиваться на нём, а не на негативе. Его и так много. Я перестала откладывать жизнь на потом, хотя лет до 27-28 мне казалось, что вот я ещё чуть-чуть пострадаю и потом как заживу! Страдания и неприятности будут всегда, вокруг вообще сплошное постоянство. Вопрос в том, а куда я направляю взгляд и усилия? Что в моей зоне контроля, а что вне её? Если я не могу изменить внешние обстоятельства, то я могу хотя бы перестать воспринимать это как конец света и злиться на весь мир.

У меня были очень разные психологи, психотерапевты и психиатры. Среди них были такие, которые мне вообще не подошли. Например, одна психологиня считала, что бисексуальность – это «сломанный код человеческий». Другая игнорировала мой запрос и продвигала свою повестку в нашей коммуникации. Третья мне сказала, что она не верит диагнозу, который поставила мне психиатрка, и считает, что у меня «другое». Ко всем этим персонам я больше не ходила, конечно.

Я проходила терапию в разных подходах. Мне не подошли гештальт, экзистенциальная терапия и психоанализ. Теперь я понимаю, что эти виды терапии не подходят людям с расстройствами настроения, потому что происходит ретравматизация (воспроизведение травмирующих событий), а сил на восстановление психики между сессиями у людей в депрессии может просто не быть. Потом я несколько лет работала с терапевткой в нарративном подходе, мне он очень понравился. А с 2020 года я в LI therapy – lifespan integration therapy, или интеграция событий жизни. Этот метод особенно популярен среди терапевтов, работающих с комплексной травмой и детскими переживаниями. Мне он точно подходит, потому что меня перестали захлёстывать флешбэки ужасных воспоминаний прошлого. Я могу отслеживать влияние травматичного опыта или биполярного расстройства на мои эмоции и поступки, и порой в моей голове звучит добрый, спокойный голос терапевтки, который говорит, что всё прошло и я в безопасности.

Я стала гораздо более психически устойчивой в жизни. У меня биполярное расстройство, и больше года я в интермиссии. Надеюсь, что она продлится долго.

– Психиатрическое лечение. С 2017 года я принимаю препараты, которые выравнивают моё настроение и не дают отклоняться в депрессию или в манию: это два полюса биполярного расстройства. Я на связи с лечащим врачом и знаю, по каким признакам можно определить, что состояние меняется. Я веду каждый день трекер настроения, состояния и отмечаю приём препаратов.

– Иногда я применяю методы из КПТ-терапии или из EMDR. Это помогает стабилизироваться в моментах, если кажется, что земля уходит из-под ног, возрастает тревога. Со своей терапевткой я встречаюсь раз в две недели, и если что-то происходит между встречами, то у меня уже есть наработанные способы заботы о себе.

– Я стараюсь делать то, что мне нравится: ходить гулять, ездить в горы, готовить еду, лепить из глины. И, конечно, помогает группа поддержки.

В 2017 году я впервые была на приёме у психиатра и, когда вышла из кабинета, поняла, что хочу делиться этим опытом. Я открыто пишу в социальных сетях про жизнь с биполярным расстройством. 

В августе 2018-го я провела свою первую группу поддержки. Нашла помещение, сделала пост у себя на странице, и пришли люди. Это было ещё в Томске. Группа поддержки – место, где собираются люди с биполярным расстройством и могут поделиться своей историей, задать вопросы, просто побыть вместе с такими же людьми. Часто в семьях нас не понимают и игнорируют важный опыт или, что хуже, не верят нам и обесценивают переживания и состояния. Мне хотелось найти место, где не нужно будет тратить время, чтобы рассказать, что со мной, и услышать фразы: «Ой, мне трудно даже представить, трудно понять…»

Я рада, что с переездом в Алматы у меня есть возможность проводить группу и здесь. Это важно для меня и для тех, кто приходит на встречи. Как будто в жизни появляется ещё какой-то смысл и точка опоры.

Для меня доула – это та, кто стоит где-то посредине между подругой и психологом. Несколько лет назад в США появились доулы смерти, или доулы конца жизни (дословно). Это те, кто оказывают эмоциональную поддержку умирающим людям и их близким.

Обложка: Freepik