ЖИЗНЬ

Личная история о домашнем насилии: почему мы не уходим?

Очередное анонимное письмо на Manshuq – о том, как сложно уйти от абьюзера. Возможно, этот искренний рассказ заронит зерно сомнения в жизнь женщины, которая живёт в домашнем насилии, ежедневно обвиняя в этом саму себя.
Manshuq 

5 ноября 2019

Этот вопрос встречается практически под каждой новостью об избиении или убийстве женщины супругом или сожителем. Он как бы уже подразумевает дальнейшее обвинение жертвы и последующие комментарии: «Ей просто нравилось, что он её бьет», «Таких дур и жалеть нечего, мазохистка» и прочее, и прочее.


Нет, я не мазохистка. И мне, конечно, как и любому человеку, не нравится, когда надо мной издеваются. Но я не уходила. Впрочем, обо всём по порядку. 

Этот вопрос встречается практически под каждой новостью об избиении
Нас с С. познакомили друзья – моя лучшая подруга и её будущий муж. Мы катались по парам по залитому солнцем катку «Медео», моя подруга периодически спрашивала: «Ну как он тебе?», а С. в это время говорил её молодому человеку: «Слушай, женюсь, вот прямо через месяц и женюсь!» Мне С. не то чтобы не понравился, но какого-то душевного трепета не вызывал, о чём я честно сказала подруге. И на меня обрушился шквал романтики – цветы, рестораны, романтические поездки, море внимания, мелкие подарочки, а потом путёвка в Гоа и предложение в День влюблённых. На тот момент мы были знакомы около двух месяцев.

Во мне тогда ещё было что-то от тургеневской барышни, которая была воспитана на классической литературе и дорвалась до бульварных романов, поэтому вся эта напускная мишура произвела на меня впечатление. Конечно, я ответила «да», но до ЗАГСа мы к счастью, так и не дошли.

Вся эта напускная мишура произвела на меня впечатление. Конечно, я ответила «да»
Были ли те самые первые звоночки, о которых любят говорить поклонники лозунгов «Смотреть надо, кого выбираешь»? Я помню только один. На тот вечер мы не строили никаких планов, поэтому я спокойно отправилась к другу на день рождения, а С. внезапно решил устроить мне сюрприз и разобиделся до истерики, когда я сказала, что я за городом с друзьями и бросать их не планирую. На тот момент нас практически ничего не связывало, поэтому при поддержке своих друзей я довольно жёстко обозначила ему свою позицию. После чего он не разговаривал со мной неделю, но вовремя опомнился. Лучше б никогда.


Сейчас я понимаю, что С. был классическим нарциссом, абьюзером и обладателем какого-то явно психического расстройства. Но беда всех жертв таких людей, что абьюзеры действуют планомерно, по собственной чёткой схеме и можно очнуться только, когда ты уже плотно увязла в их паутине.

Сначала мне старательно внушалась идея, что я – плохая хозяйка. Падали его слова на благодатную почву, потому что я действительно дома практически не готовила. Папа рано ушёл из жизни, и привычные блюда состояли в основном из лёгких закусок – мне с мамой и сестрой всегда было их достаточно. Многослойный салат, с которым я провозилась весь день, встречался словами: «О, салатик. А что, нормальной еды не будет?»


К тому моменту С. уехал в Бишкек – открывать филиал компании, в которой он работал, и я моталась к нему в выходные. После собственной рабочей недели я убирала его квартиру – точнее, то, во что она превращалась за время моего отсутствия. Потом принималась за готовку. И каждый раз «плохая хозяйка» выслушивала претензии, если не осиливала хотя бы три блюда с запасом на свой отъезд. Это сейчас я думаю: «Стоп, а с чего я вообще должна была что-то готовить человеку, с которым я даже не живу?» Но тогда это казалось мне совершенно нормальным – он же мужчина, у него лапки. А я выполняю своё «женское предназначение».

Тогда это казалось мне совершенно нормальным – он же мужчина, у него лапки
С. всегда не нравилось, что я работаю, но аргументов он найти не мог. По утрам я выходила телеведущей в прямой эфир, а после работала журналистом, снимая порой социально важные сюжеты – не подкопаться. Кроме зарплаты. И без того небольшая, на фоне его заработков она действительно казалась нищенской, о чём он мне неустанно напоминал с позиции этакого благодетеля. Хотя уже перестал к тому времени мне что-либо покупать и оплачивать. Рыбка была на крючке, и завоёвывать меня дорогими подарками уже смысла не было. 

Хотя нет, на мой день рождения он подарил мне ноутбук, как позже выяснилось – для тотального контроля. Каждый вечер я должна была выходить на связь по видеозвонку (мессенджеров тогда ещё не было), но не в определённое время, а когда он захочет. Если я не могла, потому что собиралась встретиться с друзьями, это выливалось в дикий скандал с обвинениями, дескать, он тут в чужой стране трудится на благо нашего будущего, а я уже ищу ему замену. Его патологическая ревность была особенно напряжённым пунктом наших отношений, но прошивка «ревнует, потому что любит» после романтических книжек довольно сильна. Постепенно сошло на нет всё моё дружеское общение, потому что я постоянно и всем отказывала во встречах.


У меня оставалась только карьера, которая давала мне уверенность в себе и хоть какую-то независимость. И тут С. переезжает в Астану, куда не наездишься в выходные из Алматы, и ультимативно забирает меня с собой. На тот момент на работе сменилось руководство, мне показалось, что это повлечёт за собой проблемы, и я решила: вот он – новый этап в наших отношениях. Вы же помните, что у меня «женское предназначение» и именно я ответственна за сохранение отношений? То-то. 

Прошивка «ревнует, потому что любит» довольно сильна
С. получил надо мной абсолютную власть. Я одна в чужом городе, в полной зависимости от него, по сути – ещё совсем молоденькая, глупая девочка. Мне прилетало за всё – не так убрала, не то приготовила, сказала не то, что нужно. Параллельно вбивалась в голову идея, что я никчёмная бездарность, что я не нужна никому, поэтому у меня нет друзей. В этот момент ловушка захлопнулась – я действительно стала верить всему, что он говорил, и из кожи вон лезла, чтобы стать «хорошей», ведь он единственный, кто меня «терпит». Маме я ничего не рассказывала, потому что знала – она будет в ужасе и потребует немедленно от него уйти. А я не могла уйти, «ведь у нас любовь, и только от меня зависит, сможем ли мы её сохранить». 

Поэтому, когда он меня впервые избил – страшно, до синяков по всему лицу, до вмятины от моей головы на холодильнике, до кровоподтёков от его пальцев на шее, я никому ничего не сказала. Я была виновата сама, «довела». Тем более что он сразу упал на колени, целовал мне ноги, поливал их слезами и молил о прощении. Раскаялся же, что ещё надо.

Поэтому, когда он меня впервые избил, я никому ничего не сказала
На абьюзера подсаживаешься, как на наркотик. Его поведение невозможно предсказать: вот он «всё осознал» и с цветами молит тебя о прощении. А на следующий день приходит чернее тучи и заставляет тебя весь вечер виться вокруг него в попытках угадать, что же ты сделала не так. А ничего. Он бил меня, наслаждался моими истериками, слезами, попытками достучаться. Менял решения на ходу – вот я провожаю его в аэропорту, а он трижды переносит рейс и требует внезапно улететь вместе с ним, прямо в чём есть в холодную Астану, а когда ты уговариваешь его заехать за вещами домой и собираешь их на глазах у изумлённой мамы, передумывает. Но сообщает тебе об этом только в такси, когда вы вновь возвращаетесь в аэропорт. И вот он улетел, а ты плетёшься с ненужным чемоданом по заснеженной стоянке аэропорта совершенно опустошённая, ничего не понимающая. А потом снова «качели» от километровых писем «прости, я не знаю, что на меня нашло» до «ты всё равно никому, кроме меня, не нужна». И, кажется, что всё будет хорошо, ведь было же, пока ты опять что-то не натворила. Это замкнутый круг, из которого нет выхода, потому что нормальная человеческая психика бессильна перед такими вывертами больного сознания партнёра.

И, кажется, что всё будет хорошо, ведь было же, пока ты опять что-то не натворила
Меня вытащили друзья. Те самые, которых я постоянно избегала. Просто однажды приехали и забрали из дома с обещанием тайно вернуть, если он вдруг соберётся ко мне. Это было 8 Марта, я, наконец-то, была в Алматы и ожидала обещанного сюрприза и романтического вечера, а С. молчал с самого утра. Ни звонка, ни эсэмэски, очередная попытка вывести меня на эмоции, чтобы потом наказать скандалом или игнором. Я ничего им толком не рассказывала, они как-то сами всё поняли. Но окружённая вниманием, впервые за год действительно счастливая, отогретая заботой, я стала приходить в себя. Потом были манипуляции, угрозы, попытки меня вернуть, месяц сильнейшего стресса, поседевшие в 21 год виски, но всегда рядом были друзья, и это давало мне силы ему противостоять.

Прошли годы, прежде чем я поняла, что не делала ничего «не так», прежде чем психолог залечила мои раны – о половине которых я не готова рассказать даже в этой анонимной статье. Но я точно знаю, что если у меня – уверенной в себе, успешной, выросшей в отцовской любви девушке, еле-еле хватило ресурса уйти от абьюзера, у других его просто может не быть вообще.


Поэтому если вам кажется, что ваш близкий человек увяз в опасных для него отношениях, не давите, не обвиняйте – просто будьте рядом и протяните руку помощи. Мы не виноваты, что не смогли распознать психопата вовремя. 

Фотографии Unsplash
M

Читать также: